Чёрные крылья; белые крылья (фэндом: Благие знамения)

Под первым на Земле дождём

Я видела. Так было.

Н. Васильева, Н. Некрасова «Чёрная книга Арды»

Двое рука об руку шагают по юной Земле. Капли первого дождя стекают по черным и белым крыльям. Жаркий спор не смолкает вот уже третий час. Столько же не размыкаются нежно переплетенные пальцы.

Меж ними ничего не переменилось после того, как по ее крыльям разлилась чернота, а его крылья окрасились кровью. Они всё так же проводят время в горячих спорах, поднимающих все аспекты бытия, и всё так же не находят в этих спорах истины, зато находят величайшее наслаждение.

Их споры никогда не переходят в ссору. Бесконечно оспаривая взгляды друг друга, они ни на миг не перестают уважать образ мыслей оппонента. Быть может, дело в том, что они оба привыкли не испытывать ненависти к тому, с чем не согласны, но находить в противоположной точке зрения почву для размышлений. Быть может, потому они и вместе.

Гавриил мягко стирает с щеки Вельзевул прохладную каплю дождя. В этом нет никакой необходимости – ангелам и демонам ливень не доставляет ни малейшего неудобства, напротив, дарит новые, неизведанные прежде ощущения. Но капля воды на лице Вельзевул – повод нежно скользнуть пальцами по ее коже, ощутить, как чуть собьется ее дыхание, увидеть, как дрогнут в легкой улыбке губы и слова очередного острого, как клинок серафима, аргумента на краткое, едва уловимое мгновение замрут на ее языке. И Гавриил не намерен этот повод упускать. Ни один из них. Никогда.

Когда он поднимает руку для этого простого жеста, изорванное незажившими ранами плечо отзывается горячей волной боли, затухающей мучительной пульсацией в кончиках пальцев. Боли, которой Гавриил привык пренебрегать еще в тот момент, когда она только поселилась в его теле. (Тогда рядом была Вельзевул, а потом... архангелу не следует выказывать слабости.) Боли, за которую он благодарен Всевышней – ведь, не позволь Она ему принять муки чужого падения, эту боль испытала бы Вельзевул. Гавриил всякий раз внутренне содрогается от этой мысли.

– Погляди, – оборвав собственную блестящую речь в поддержку поступка Евы, Вельзевул легонько тянет его за руку. Это тоже больно, но архангел никогда этого не покажет – особенно ей.

Стараясь не поморщиться, Гавриил смотрит туда, куда указывает Вельзевул. На сочном зеленом листе низко простершего ветви раскидистого дерева висит крупная, почти круглая дождевая капля – пробившийся сквозь тучи солнечный луч играет в ней, распадаясь на множество оттенков. Никогда прежде среди всех красот юного мира не встречалось ничего подобного. Ничего, столь прекрасного в своей хрупкости.

Всего несколько завораживающих мгновений – и солнце вновь скрывается за тяжелыми тучами, забирая с собой краткое чудо, порожденное соединением света и воды. Капля срывается в траву, смешиваясь с множеством подобных ей, перестав чем-либо отличаться. Но они видели – и не забудут.

– Спорю, этого не было в Великом Плане, – Вельзевул весело подмигивает, и Гавриил, как происходит всегда, стоит их взглядам встретиться, на миг теряет себя в ее глазах.

– Уверен, что было, – серьезно отвечает он, вернувшись в реальность.

– А вот и... – Вельзевул вновь пускается в витиеватое изложение одной из бесконечных граней своего мировоззрения. Гавриил не перебивает, слушает внимательно, уважая ее мнение и, бесспорно, находя ее умозаключения весьма интересными, но вместе с тем готовясь неотступно их оспаривать. Как и всегда.

Увлеченные своим бесконечным спором, двое шагают под первым на Земле дождем. Архангел и повелительница демонов – рука об руку. Так будет завтра. Так будет до конца мира. Так будет и после него.