Ее день начался не с чашки кофе, а с пробуждения от очередного кошмара. Почему все всё время просят ее спасти их? В каждом кошмаре она утопает в крови! А им будто бы всё равно. Упала? Поднимется, никто не поможет. Плачет? Успокоится, никто не утешит. Снова вся в ранах после драки? Переживёт, не стеклянная — не разобьётся. Конечно! Она же бесчувственная! Ее можно просить их спасать бесчисленное количество раз, не заботясь о ее чувствах! Так и в этих снах. Сейчас, смотря на свое отражение в зеркале, она хочет вернуть свой родной иссиня-черный. Некогда голубые, как дневное небо, глаза стали тусклыми и стеклянными, почти-что черными. «Нужны линзы» - думала Ханагаки, попутно расчёсывая волосы. Она могла бы и не спасать никого вовсе, но чёртов синдром героя мучил бы ее совесть. Переодеваться в парня не нужно, так как идёт она в парикмахерскую. Если бы она могла, она бы вообще не красила бы свои волосы, но уже было поздно что-то менять. Октябрьский холод пробирал до костей, но Такемичи не обращала на него внимание. Холод со стороны "друзей" обжигал сильнее.
Средней длины волосы развевались, находясь в низком хвостике. Потускневшие глаза всматривались в дорогу. Тёмно-синие джинсы на высокой посадке немного спадали при ходьбе, а черная рубашка не позволяла разглядеть фигуру. На ногах были берцы, что так полюбились девушке. Сейчас от тьмы ее отличали только волосы и кожа, что стала в край бледной, чуть ли не серой. Люди старались обходить ее стороной.
Уже возле парикмахерской Такечи позволила себе немного расслабиться — никого из своих знакомых, за друзей их считать уже не имеет никакого смысла, она не повстречала. Полностью расслабилась она только в парикмахерском кресле. Быстро объявив свои пожелания, Ханагаки стала ждать.
***
Покинула она заведение с уже черными волосами, подстриженными чуть ниже плеч. Они уже давно перестали курчавиться, из-за чего Такемичи каждое утро приходилось колдовать над волосами со старенькой плойкой, придавая эффект естественных кудрей, что получалось весьма... плохо. Первую неделю пришлось выкручиваться, что обожглась об сковородку, пока не приловчилась.
Завязав на затылке неуклюжий хвостик, Ханагаки направилась в ближайшую оптику. Там подобрала, более менее похожие на ее прежний цвет глаз, линзы, и взяв две пары, пошла дальше.
Ещё немного пройдясь по магазинам, Такечи возвращалась домой со множеством пакетов. Где-то на полпути к дому, она заметила своих "друзей". Они же, то ли не заметили ее, то ли просто сделали вид. Но главное, что никто не подошёл.
Уже когда девушка разбирала пакеты, ей пришло сообщение от Майки с приглашением в общественную баню. Кое-как выкрутившись, что не любит общественные места, продолжила начатое.
– Значит, уже завтра объявят нового капитана третьего отряда? - тихо бормотала, расхаживая по комнате. Она так бы и продолжала свое невнятно бормотание, если бы на телефон не поступил звонок. Даже не посмотрев кто, она ответила. - Ало?
– Такемучи?
– Да-да, это я. - немного прокашлявшись в начале, она заговорила немного ломаным голосом.
– Отлично! Ты же завтра будешь на собрании?
– ...
– Ало? - нетерпеливо спросил абонент.
– А? А! Да, конечно. - воскликнула девушка, тут же глянув, с кем же она разговаривает. На экране засветилась надпись «Доракен». - На какое время?
– Время все то же. - и отключился, не обронив ни одного лишнего слова.
