Дарвин посмотрел на круглый стол позади Императора.
Даже стулья к нему были созданы из камня, а ножка стола была покрыта виноградной лозой, поэтому они выглядели как деталь сада.
– Герцог Браон, точнее, что Вы думаете о Хадсоне?
Герцог Дэхсин прибыл на день раньше, чтобы в общих чертах объяснить Императору дело.
Хадсон, о котором только что сказал Дарвин, был первым именем Герцога Браон.
Поскольку Великий Герцог был один, его обычно называли лишь по титулу, а вот остальных трёх Герцогов называли по именам рода.
Однако Дарвин осмелился назвать Герцога Браон по личному имени.
Его желание к свержению Герцога Браон было очевидно.
Император быстро понял намерения Герцога Дэхсин и кивнул:
– Я примерно знаю, какое решение приму, однако, думаю, что прислушаюсь к мнениям других глав семей и приму решение.
Дарвин знал, что Императору будет трудно сразу принять решение, поэтому он кивнул и сел на стул.
В тоже время прибыли главы двух других великих семей: Герцог Визэль и Герцогиня Беранес.
Картер, Герцог Визэль по дороге в Императорский сад, встретил Элизу, Герцогиню Беранес.
– Давно не виделись, Ваше Величество, – выразив своё почтение Императору, они сели.
– Герцог Дэхсин сам созывает собрание. Я так удивлена, ведь это впервые, – Элиза ярко улыбнулась Дарвину, смягчая атмосферу.
– Благодарю Вас обоих за то, что пришли, несмотря на Ваш плотный график. Особенно я благодарен Его Величеству.
Бессмысленные приветствия, проявления этикета проявлялись несколько раз.
– Так, что же случилось? – поспешно спросил Картер, который думал, что расшаркиваний достаточно.
Дарвин посмотрел на Императора, обмениваясь взглядами, а затем заговори, беря на себя инициативу:
– Я думаю, Вы заметили, что здесь нет одного человека, – взгляды Картера и Элизы изменились, когда Дарвин сразу поднял главную тему. – Я хочу изгнать род Браон из четырёх великих семей.
Император, который знал о содержании, молча слушал, однако два других главы семей были шокированы этими словами.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Святая , которую удочерил Великий герцог
خيال (فانتازيا)Я была вынуждена жить в неволе до конца своей жизни, потому что меня считали Святой. Я и правда была «настоящей» Святой, однако это было совсем не важно, ведь в храме уже была Святая. Когда я умерла от всех тех тягостей, которые мне довелось пережит...