Вместо предисловия

Глава 8

Пиво.

Напиток,который поднимает настроение и снимает негатив, окрашивает мир в цвет после старых усталых будней.
Прекрасное состояние души, когда в крови струится тепло, а на языке лёгкий пшенично-горьковатый привкус тёмного эля.

В свою бытность разнорабочим, я успел поработать в разных сферах деятельности, но лучшая работа это та, на которую ты приходишь с удовольствием, по которой скучаешь в минуту отдыха.

Лучшая работа - это работа в баре. Здесь ты даёшь волю чувствам, рукам и другим небесным силам, которые несут тебя по волнам блаженного опьянения. Здесь каждое движение выверено с точностью до миллиметров. Ты жонглируешь не просто стаканами, нет. Ты жонглируешь судьбами людей, оттачиваешь до жадного блеска в глазах их желание поскорее выплеснуть в себя несколько сот грамм алкогольного счастья и расширить свои сосуды до свинячьего визга. А ты продолжаешь раскидывать по стопкам, стаканам и другим хрупким телам какое-то судорожное, полное собачьей радости настроение...

Есть какой-то вайб безумия, искорка неистовства в глазах и действиях людей в состоянии опьянения. Тело уже не слушается их, тело делает, что хочет, а хочет оно творить самые разные неожиданности, как то ломание лиц, предметов и всего, что подвернëтся под руку.

Разум обнажает неконтролируемые желания, мысли, чувства; слова произносятся абсолютно без всякого обдумывания,поступки совершаются, чувства берут верх...Да и вообще мыслительный процесс, как состояние добавлен в чс, удалён, access denied.

Алкогольные пары застилают глаза и человек просто не понимает, что творит, ты смотришь в зеркало души и не видишь ничего в отражении. Только пустоту в расширенных безумных зрачках...

Я - Джон Константин от мира барменов, отстреливаю нечисть разного рода убийственными коктейлями, шотами, которые стопроцентно вынесут разум из тупой кочерыжки нахуй на вылет.

****
Именно такие зрачки сверлили меня взглядом и максимально сильно пытались задушить. А точнее, сверлили дуло моего бластера.

Мы всё так же стояли на крыше, пронизывающий ветер трепал волосы моей дорогой протеже, окружённой бездыханными искинами.
Я был чертовски доволен, выдавливал кривую улыбку и истекал кровью.

Ребята успели вовремя снести очередью бластерной пушки с меня изуродованный кусок искусственного мяса, и он, трепыхаясь, улетел вниз.

Горло всё ещё сжимала невидимая кисть, и я невольно передёрнул плечами.

Моя дорогая протеже загадочно-гаденько улыбалась.

-Ребята, с этой крыши никто живым не уйдёт, пока Я не скажу. - спокойно с давлением, ровным голосом сказала она. - Или первый этаж этого здания взорвётся к чертям собачьим.