Лето в январе(Завершён)

Живите с этим

Время.

Каждый раз, когда Кьяра оборачивается назад, она думает о том, что всё в этой жизни решает только оно. Время всё решает за нас и всегда - всегда - в итоге заставляет вернуться в начало.

У времени нет начальника, нет вышестоящего лица. Нет валюты, которую можно было бы всучить ему в качестве взятки и попросить отсрочку. Оно работает на себя, делает свою работу своенравно и противоречиво и никогда не слушает маленькие просьбы своих подданных, которые ходят в его королевстве.

Например, совершенно простую просьбу: не торопиться.

Кьяре семь лет.

Она носится по квартире от Арса в девять утра, кричит фальцетом, почти плачет, и Антон в общем крике дочери различает наконец слова о том, что она не хочет идти в школу. Девочка прячется за кресло и сжимает маленькими пальцами спинку, едва сдерживая накопившиеся в глазах слезы.

Арсений останавливается где-то возле входа в кухню, запыхавшись, смотрит на встревоженную дочку, а Пятачок - уже взрослый, сильно пушистый и страшно ласковый кот - поднимается на задние лапы и тычется мокрым холодным носом в руку Арса, в которой тот держит белоснежные колготки дочери, купленные специально для линейки на первое сентября.

Пятачок снова клянчит еду, он по-другому и не умеет вовсе. Столько лет прошло, а утренние традиции у пушистого негодяя неизменны.

Антон выходит из спальни следом, присаживается на колени возле дочки и чуть горбится, чтобы быть с ней одного роста, а после мягко заключает ее в объятия. Арс не слышит, о чем они разговаривают, улавливает только неразборчивый шепот.

Шастун поглаживает девчонку по спине, что-то мягко повторяет, успокаивая ее, и спустя пару минут Кьяра кивает, утирая слезы, идет к Арсу за колготками, извиняется за свое поведение и целует папу в колючую щеку.

- Как ты это делаешь? - не понимает Попов.

- И вечно этот удивленный тон, - целуя мужчину в висок, парирует Антон.

Арсений смеется, жмуря глаза от удовольствия. Он, на самом деле, почти перестал удивляться. Антон с Кьярой всегда справлялся лучше, чем он. Этого у Шастуна не отнять. Он действительно отец, каким Арсению - как ему самому кажется - никогда не стать, хотя Антон его за такие слова постоянно одергивает.