Лед

4.

Наступает сентябрь, а значит, и контрольные прокаты в Москве. Антона даже не сильно угнетает мысль, что он вынужден на несколько дней вернуться в родной город, ведь он едет не домой, а наконец-то откатывать программу перед зрителями, по овациям которых он, признаться честно, соскучился. А ещё нужно явиться в свет вместе с новым тренером, ведь каждому заинтересованному в сфере фигурного катания лицу до жути интересен сам переход Антона к Арсению Попову и к чему они пришли за пару месяцев работы.

—Поезд завтра в 7 утра, я могу за тобой заехать, если хочешь. — устало говорит Арсений такому же уставшему Антону в конце тренировки.

—Было бы очень любезно с вашей стороны. — цедит Антон, желая распластаться на этом льду и не вставать до завтрашнего утра.

—Иди спи, фигурист. Только попробуй завтра быть таким же вялым, на лёд не допущу лично, понял? — хмурится Арсений, замечая явно подавленного и откровенно уставшего Антона.

—Понял, понял. Если что, в поезде досплю. — Антон, еле передвигая ногами, доезжает до тренерского стола, упираясь о него обеими руками.

—Ага, чтобы ты ко мне на плечо завалился? Избавьте.

Антон закатывает глаза, пока Арсений усмехается, ведь слишком обожает стиль общения с учеником. Взаимный буллинг, и всех всё устраивает. Никто никому не открывает душу, не обсуждает что-то, не относящееся к фигурному катанию, но Антон злится с каждым днём всё меньше и меньше. С Арсением ему нравится, к его влиянию и энергетике тянет, и Антону всё меньше хочется противиться этой тяге.

—Заеду за тобой в 6.20 где-то, иди уже, не мозоль мне глаза и, ради всего святого, поспи. — Арсений устало потирает глаза, в его голосе и не слышно холода, а может, Антон уже просто привык. Всё-таки столько времени находится рядом с ним и слышит его «слабо», «ужасно» и «0 баллов за программу, Шастун». И это мотивирует стремиться к самым высшим баллам и снисходительной улыбке тренера.

—Ладно, до завтра. — бросает Антон, отъезжая от Арсения и не видя, как тот, провожая его взглядом, улыбается. Завтра они наконец-то покажутся людям знающим, и ему не терпится услышать, как те будут приятно удивлены умениям его ученика. Самого необычного ученика из всех, что у него были.

***

—Нет в тебе ничего святого. — оглядывает Арсений сонного и зевающего Антона, когда тот садится к нему в машину.