отряд "Феникс"

глава 50

Когда Чанёль показался на пороге оцепленного кабинета, внутри уже копошились дежурные, заворачивая мёртвое тело в чёрный пакет и пытаясь переложить на носилки. Один из солдат фотографировал место убийства и делал пометки в измятом бланке.

Остатки хмеля, не успевшего выветриться по дороге, покинули альфу в то мгновение, когда он увидел забившегося в угол дивана Бэкхёна. Мальчишка сидел, обняв себя руками за плечи и вперив остекленевший взгляд в стену. Оттолкнув дежурного, вопящего о необходимости заключения убийцы в карцер, Чанёль подскочил к Слюнявчику и положил отчего-то дрожащие ладони ему на колени. Бэк никак не среагировал, лишь покачнулся и стал медленно заваливаться на бок.

К счастью, пришедшие следом Мину и Тэхён верно оценили обстановку и осадили зарвавшегося дежурного, едва ли не с кулаками набросившегося на Пака. Подхватив лёгкое тельце на руки, Чанёль помчался в больницу. На крыльце его уже встречал заспанный Кёнсу, крепко закутавшийся в пальто, накинутое поверх халата. Взбудораженная новостью часть медленно просыпалась, несмотря на самое сладкое время для сна — стрелки едва перевалили за два часа ночи.

Оставив альфу метаться в коридоре, словно обезумевшего дикого зверя, До вместе с врачом заперся в одной из палат. Секунды смазались, превращаясь в долгие тягучие минуты. Чанёлю нестерпимо хотелось курить, но казалось, что стоит лишь сдвинуться с места, как произойдёт что-то непоправимое. И он стоял, вздрагивая от каждого шороха и чувствуя, как предательски подгибаются некогда крепкие ноги.

Когда дверь распахнулась, Пак, игнорируя врача, накинулся с расспросами на Кёнсу. Тот виновато покосился на усталого бету и отвёл Чанёля в сторону.

— Он в сознании, но молчит и ни на что не реагирует. Доктор Чон предполагает, что у Бэкхёна шоковое состояние. Даст Бог, утром он придёт в себя.

— А если нет? — растерялся альфа, хмуря брови.

— Значит придётся подождать, — Кёнсу ободряюще улыбнулся и похлопал друга по плечу. — Иди, отдохни. Сейчас ты ничего не сделаешь.

— А Бэк…

— Ему вкололи лекарство, он должен уснуть с минуты на минуту.

Чанёль упрямо тряхнул головой и покосился на дверь палаты. О каком сне могла идти речь, когда его Слюнявчик разом превратился из милого тёплого комочка в ледяного и словно неживого? И именно он, Пак Чанёль, был виноват в этом его состоянии. Он обещал беречь, заботиться, а сам в момент, когда был так нужен мальчику, нажирался дешёвым пойлом.