Бездушный принц

33

Для начала все не так уж плохо. Каллум действительно заказал все необходимое. Косметологи смачивают мои ступни и красят ногти на руках и ногах. Меня усадили в огромную грязевую ванну с совершенно другим видом грязи, размазанному по всему моему лицу.

Затем они наносят на мои волосы какое-то кондиционирующее обертывание, и после того, как все это успевает впитаться, они смывают его, а затем смазывают меня маслом, как индейку на День благодарения. Они покрывают меня горячими камнями, затем снова снимают их и начинают растирать и проминать каждый сантиметр моего тела.

Это моя любимая часть, поскольку мне наплевать на то, что я голая. У меня есть две дамы, которые обхватывают меня четырьмя руками, растирают, массируют и прорабатывают каждый мышечный узел, вызванный стрессом, который проник в мою шею, спину, даже руки и ноги. Учитывая, что Каллум  тот, кто в первую очередь вызвал этот стресс, я думаю, что вполне уместно, что он заплатил за это.

Это так восхитительно расслабляет, что я начинаю засыпать, убаюканная женскими руками на моей коже и звуками искусственного океана, доносящимися из динамиков.

Я просыпаюсь от ослепляющей боли в области промежности. Мастер эпиляции стоит надо мной, держа в руках восковую полоску с маленькими волосками, которые раньше были прикреплены к моему телу.

— Какого хрена? — кричу я.

— Может немного жечь, — говорит она совершенно неприятным тоном.

Я смотрю вниз на свои женские складки, которые теперь полностью облысели с левой стороны.

— Какого черта ты делаешь? — кричу я на нее.

— Это бразильская эпиляция, — говорит она, накладывая еще одну восковую полоску с правой стороны.

— Эй! — я шлепаю ее по руке.

— Мне не нужна гребаная эпиляция! Я вообще не хочу, чтобы меня натирали воском.

— Ну, это было в списке услуг, — она берет свой планшет и протягивает его мне, как будто это облегчит пылающий огонь на недавно облысевших и ужасно чувствительных частях моего паха.

— Я не составляла этот чертов список услуг! — кричу я, отбрасывая блокнот.

— И я не хочу, чтобы ты практиковала свои методы пыток на моей промежности.

— Воск уже застыл, — говорит она, указывая на полоску, которую только что наклеила.

— Его нужно снять, так или иначе

Я пытаюсь поддеть край полоски, но она права. Она уже хорошо приклеилась к тому немногому, что у меня осталось. Косметолог смотрит на меня сверху вниз с полным отсутствием сочувствия в ее холодных голубых глазах. Я думаю, что эти женщины получают удовольствие от причинения боли. Я легко могла представить, как она меняет свой белый халат на кожаный корсет и хлыст для верховой езды.

— Тогда снимай, — ворчливо говорю я.

Одним быстрым рывком косметолог отрывает полоску, оставляя еще одну полосу гладкой розовой кожи.
Я вскрикиваю и выдаю целую серию ругательств, немного английских и немного итальянских. Она даже не вздрагивает. Я уверена, что она все это слышала.

— Ну все, хватит! — я говорю.

— Вы не можете так это оставить, — говорит она, морща нос.

Сazzo! (итал. блядь) У меня две трети моей киски натерто воском, с небольшими участками волос в странных местах. Это действительно выглядит чертовски ужасно. Мне плевать на Каллума, но я не хочу смотреть на это неделями, пока оно снова не вырастет.

Я, блядь, не могу поверить, что у него хватило наглости заказать эпиляцию бикини вместе со всем остальным. Он думает, что моя киска уже принадлежит ему? Он думает, что ему решать, как она должна выглядеть?

Я должна подождать, пока он уснет, а затем нанести горячий воск на его яйца. Дам ему попробовать его собственное лекарство.

Я говорю решительно:

— Хорошо. Покончи с этим.