свита короля

глава девятая

Когда взошло солнце, Нил перестал притворяться, что спит, и встал с кровати. Вышел на пробежку по Окружной дороге, на повороте свернул к «Лисьей норе». Охрана, как обычно, делала обход территории. Теперь, когда Нил знал, как легко проскользнуть на стадион незамеченным, доверия к охранникам у него стало еще меньше, и он обогнул их широкой петлей. Отпер замок своими ключами, щелкнул выключателем и направился в раздевалку. Распахнул дверь, уже закатывая рукава, и застыл посреди комнаты. Никаких следов беспорядка – пол сиял чистотой. Нил обернулся: никого; когда он вошел, свет не горел. Он приблизился к своему шкафчику, открыл дверцу. Внутри было чисто и пусто.
Часы показывали половину восьмого, и это означало, что Ваймак давно на ногах. Оседлав одну из скамеек, Нил набрал его номер. Ваймак снял трубку после второго гудка и вместо приветствия сказал:
– Даже не знаю, чему больше удивлен: тому, что у тебя включен мобильник, или тому, что ты не спишь в такую рань, хотя сегодня суббота.
– Тренер, в раздевалке чисто.
– Я в курсе. Мы с Эбби позаботились об этом вчера, после вашего ухода.
– Простите, – пробормотал Нил. – Я собирался все отмыть сегодня с утра.
– Разве я не велел тебе выбросить это из головы?
– Вы сказали не заниматься этим вчера.
– Без разницы. Ладно, будешь должен. Кстати, раз уж я нарушил твои планы, чем собираешься заняться? Ничем? – Получив от Нила утвердительный ответ, Ваймак предложил: – Можешь помочь мне разобраться с бумагами. Я притащу их и по дороге захвачу завтрак. Или ты уже поел?
– Нет, – сказал Нил. – Жду вас здесь.
Ваймак нажал на отбой. Нил еще раз окинул взглядом открытый шкафчик, потом перешел в комнату отдыха. Бродя вдоль стен, он разглядывал фотографии, которые Дэн развешивала в течение нескольких лет. Нил никогда не видел, как она это делает, но за последний год коллекция пополнилась почти на три десятка фото. На большинстве из них были запечатлены старшекурсники – возможность вне стадиона поймать в кадр младших товарищей по команде выпадала Дэн редко, и все же Нил обнаружил несколько фотографий с Хэллоуина и даже пару случайных снимков, сделанных во время общих ужинов в ноябре и декабре.
В самом углу висело фото, которое Нил поначалу не узнал: он и Эндрю вдвоем. В одинаковых пальто, они стояли, едва не соприкасаясь головами. Нил напряг память – люди на заднем плане не походили на толпу фанатов. Наконец он узнал это место по окнам: Дэн сделала снимок в аэропорту, когда «Лисы» летели на матч против техасцев. Нил и не подозревал, что она за ними наблюдала.
Он попал и на другие групповые фото, но только на этом выглядел самим собой. Дэн сняла его с правой стороны, так что даже не было видно пластыря, закрывающего татуировку. Это – фотография Натаниэля Веснински, то самое мгновение, когда он назвал Эндрю свое настоящее имя. Рука потянулась к снимку, чтобы сорвать его со стены, но, взявшись за уголок фотокарточки, Нил остановился.
Он приехал в Пальметто, чтобы играть, а еще из-за Кевина Дэя – того, кто мог доказать, что за нагромождением лжи существует реальный человек. В мае не будет уже ни Натаниэля, ни Нила, но фото останется на стене и в июне. Еще долгие годы он будет крохотной частью истории «Лисьей норы». Приятно это сознавать – ну или, по крайней мере, должно быть приятно. Вряд ли «приятно» – это когда у тебя внутри все скручивается тугим узлом.
К счастью, Ваймак не заставил себя ждать. В одной руке он держал коричневый бумажный пакет, а другой прижимал к груди коробку с целым ворохом бумаг. Нил закрыл за ним дверь, и тренер сгрузил свою ношу. Окинув глазами помещение, он снял телевизор с тумбы, поставил его на пол, а тумбу придвинул к дивану, соорудив таким образом импровизированный стол, после чего разложил бумаги на четыре стопки, а пустую коробку отшвырнул в сторону. Нил заглянул в тонкую папку, лежавшую к нему ближе всего. Это оказалась анкета; лицо на фото было Нилу незнакомо.
– Кандидаты в команду, – пояснил Ваймак. – Нужно как минимум шестеро новобранцев.
– Шестеро, – повторил Нил, опускаясь на колени напротив тренера. – Хотите удвоить состав?
– Вынужденная мера. – Ваймак достал из бумажного пакета круглые сэндвичи и сок и разделил угощение с Нилом. – Одно из условий, которые поставил нам Комитет, когда Эндрю лег в больницу. Им сильно не нравится, что в этом сезоне мы чуть не вылетели из чемпионата из-за недобора игроков, и отступать ради нас от правил они больше не желают. Я пообещал, что подобного больше не повторится, а значит, в следующем сезоне надо набирать пополнение. – Ваймак оглядел все четыре стопки и одну из них передал Нилу. – Наши девушки переходят на пятый курс, стало быть, мы обязаны подготовить им замену – не меньше трех человек. В общем и целом, нам требуются двое нападающих, двое полузащитников, защитник и вратарь. Отбери более-менее подходящих, потом сузим поиск.
– Разве не Кевин должен вам с этим помогать?
– Ты пройдешься по первому кругу, Кевин – по второму, а я приму окончательное решение.
Нил посмотрел на стопку анкет. Наконец он открыл верхнюю папку и принялся изучать статистику: физические данные, результативность, рейтинг и так далее. Он и сам не знал, как выбирать, но, листая анкету третьего по счету нападающего, уже примерно представлял, кто пригодится в команде. Третий был неплох, но четвертый в сравнении с ним – заметно лучше. К задней обложке каждой папки изнутри скотчем крепились диски с нарезкой лучших игровых моментов потенциального новобранца.
Нил разделил анкеты на две стопки: «возможно» и «под вопросом», после чего снова просмотрел обе. Он думал, что во второй раз дело пойдет быстрее, но все так же подолгу обдумывал каждую кандидатуру. Предположив, что за это время тренер уже разобрался с претендентами на все остальные позиции, Нил поднял голову и посмотрел на Ваймака, но оказалось, что и тот не продвинулся сколь-нибудь далеко. Глаза даже не скользили по строчкам – статистика Ваймака не интересовала, он внимательно изучал фотографию игрока, словно по ней мог узнать все самое важное.
Нил вновь взглянул на раскрытую папку, лежавшую перед ним, и попытался увидеть то же, что и тренер. Возможно, Ваймак умел считывать по лицу боль, подобно тому как Нил считывал гнев; возможно, там, где Нил видел спокойную и выдержанную девушку, Ваймак замечал пустой взгляд и поникшие плечи. Разглядел ли он что-то особенное на школьной фотографии Нила или доверился суждению Эрнандеса о том, что у парня не все благополучно? Нил считал, что неплохо умеет держать покерфейс, хотя обмануть Ваймака почти не получалось.
– Затруднения? – поинтересовался тренер.
– Нет, – солгал Нил и уткнулся в папку.
На отбор кандидатов в нападающие он потратил почти половину утра, но зато подготовил стопку анкет для последующего просмотра Кевином и Ваймаком. Ваймак положил ее на пол рядом с собой, а остальные анкеты сгрузил обратно в коробку.
– Что-нибудь еще? – осведомился Нил.
– Нет, можешь идти. Тебя подбросить?
– Нет, я сам.
– Угу, – промычал Ваймак, не поднимая головы.
Нил сгреб со стола мусор, оставшийся после завтрака, и уже собрался выбросить его в корзину, как вдруг услышал за спиной:
– Кстати, в следующем году я намерен сделать тебя вице-капитаном.
У Нила перехватило дыхание. Он развернулся, но только со второй попытки сумел выдавить:
– Вы... что?
– Дэн через год уйдет, – пожал плечами Ваймак. – Ей нужна замена.
– Только не я, – запротестовал Нил. – Лучше назначьте Мэтта или Кевина.
– Оба талантливы и опытны, – согласился Ваймак, – но у них нет того, в чем нуждается эта команда. Знаешь, почему я поставил капитаном Дэн? – Он вскинул глаза и дождался, пока Нил отрицательно качнул головой. – Я с первого взгляда понял, что она лидер и сможет повести за собой. Неважно, что думали о ней другие игроки или пресса. Она отказывалась признавать себя неудачницей и по той же причине отказалась бросить эту команду. Именно это и требовалось, чтобы сдвинуть Лисов с мертвой точки. Помимо Дэн, ты – единственный, кто способен на такое, – заключил Ваймак. – Неужели не заметил? Ты умеешь объединять, а это нечто особенное. Ты сам – нечто особенное.
– Вы даже не знаете, кто я такой, – возразил Нил.
– Черта с два я не знаю! Ты – Нил Джостен, возраст – девятнадцать лет, выходец из Милпорта, Аризона. День рождения – тридцать первое марта, рост – сто шестьдесят сантиметров, правша, размер клюшки – третий. Нападающий основного состава «Лисов» и самый перспективный новичок среди команд экси НССА в первом дивизионе. Не перебивай! – повысил голос Ваймак, когда Нил хотел возразить. – Посмотри мне в глаза и скажи, важно ли для меня, кем ты был раньше. А? – Он наставил на Нила указательный палец, потом ткнул им в стол. – Мне важно, кто ты есть сейчас и кем можешь стать в будущем. Я не прошу тебя забыть собственное прошлое, я хочу, чтобы ты его изжил.
– Я не могу возглавить команду, – тихо сказал Нил. – Не буду капитаном.
– Я тут демократию разводить не собираюсь, – отрезал Ваймак. – Будешь или не будешь – решать не тебе. Правила устанавливаю я, а ты их выполняешь. И выполнишь. Тебе самому это нужно не меньше, чем ты нужен команде. Назови хоть одну причину отклонить мое предложение.
– Я... – начал было Нил, но выговорить «скоро умру» не смог. Ну не мог он сказать Ваймаку, что не доживет до того дня, когда его сделают капитаном. – Мне надо идти.
Он боялся, что тренер его остановит, но тот лишь произнес:
– До понедельника.
Нил надеялся, что за пределами стадиона дышать станет легче, но, когда он на ватных ногах вышел на тротуар, грудь все так же стягивало тугим обручем. Он смотрел на пустынную парковку и чувствовал, как в висках отдается стук сердца. При мысли о том, что прямо сейчас ему придется возвращаться в «Лисью башню» и смотреть в глаза товарищам, сводило желудок, однако больше идти было некуда. Нил подумал, что от мучительного ощущения его избавит пробежка – просто надо бежать до полного изнеможения, чтобы не осталось ни сил, ни дум, – но подошвы словно приросли к асфальту. Наверное, его ноги знали, что если он побежит, то уже не остановится.
Он присел на тротуар и выдохнул, но тягостные мысли продолжали безостановочно крутиться в голове. На миг ему показалось, что он сходит с ума, а потом Эндрю произнес его имя, и вся круговерть в мозгу вдруг прекратилась. Он запоздало сообразил, что прижимает к уху телефон, крепко вцепившись в него пальцами. Он не помнил ни как вытащил мобильник из кармана, ни как набирал номер. Нил опустил руку и нажал кнопку, проверяя, не привиделось ли ему все это, однако на дисплее действительно высвечивалось имя Эндрю, и таймер отсчитывал продолжительность звонка – прошла уже почти минута.
Нил снова поднес телефон к уху, но не мог подобрать слов, чтобы описать невыносимое чувство, терзавшее его изнутри. Через три месяца закончится чемпионат, через четыре он будет мертв. Через пять Лисы вернутся с каникул на летние тренировки, и команда пополнится шестью новыми игроками. Оставшиеся Нилу месяцы можно пересчитать по пальцам одной руки. По пальцам другой так же можно перечислить все, что не светит ему в будущем: вице-капитанство, капитанство, место в национальной сборной. Он не имеет права оплакивать упущенные возможности. В этом году он и так получил больше, чем заслуживал; рассчитывать на что-то еще – эгоистично.
Нужно быть благодарным за то, что есть, и, конечно, за то, что его смерть не будет напрасной. Нил потащит за собой и отца, и клан Морияма, и, после того как он заговорит, для них все будет кончено. Он восстановит справедливость, на которую уже не надеялся, и отомстит за смерть матери. Нил был уверен, что свыкся с этим решением, однако в груди снова заныло от непрошеной боли. Он как будто уходил на дно. Наконец он вновь обрел дар речи, но сумел лишь выдавить:
– Забери меня со стадиона.
Эндрю не ответил, но тишина в трубке изменилась. Нил бросил взгляд на экран: таймер замер на семидесяти двух секундах. Эндрю отключился. Нил убрал телефон и принялся ждать.
Ехать от «Лисьей башни» до стадиона – всего ничего, однако прошло почти пятнадцать минут, прежде чем Эндрю вырулил на парковку. Он остановил машину буквально в паре сантиметров от левой ноги Нила и не потрудился заглушить двигатель. Рядом с ним сидел Кевин; он хмуро и напряженно смотрел на Нила через стекло. Когда тот не пошевелился, Эндрю вышел из машины и встал перед ним со скучающим выражением лица.
Нил поднял глаза, ожидая вопросов, которых, он знал, не последует. По идее, безучастность Эндрю должна была задеть оголенные нервы Нила, но почему-то, наоборот, успокаивала. Равнодушие к его психологическому самочувствию – вот что притягивало Нила к Эндрю в первую очередь: какие бы демоны его ни грызли, Миньярда это не оттолкнет.
– Не хочу сегодня быть здесь, – сказал Нил.
– Мы уже почти выехали на федеральную трассу, – сообщил Эндрю.
Из всех приглашений, что Нил когда-либо получал, это выглядело самым вялым, но ему было все равно. Эндрю без колебаний развернул авто, Эндрю приехал – это более чем веская причина встать и пойти за ним. Нил уселся позади Кевина и вперил взгляд в окно. Кевин обернулся, но промолчал, а Эндрю тронулся с места, даже не дождавшись, пока задняя дверь полностью закроется.
Нила не спрашивали, что случилось, поэтому и он не интересовался, зачем они едут по шоссе I-85 в сторону Атланты. Эти два часа тянулись для него невыносимо долго, и все же молчание и иллюзия побега из Пальметто помогли Нилу прийти в себя. К тому времени, как они добрались до Альфаретты, он впал в блаженное оцепенение. Сказывалась бессонная ночь, и он позволил себе задремать. Его разбудил телефонный звонок – Эндрю снял трубку, только чтобы ответить: «Нет». Несколько минут спустя они подъехали к автосалону. Кевин выскочил из машины, едва Эндрю припарковался. Эндрю заглушил двигатель и бросил ключи на опустевшее пассажирское сиденье.
– Либо вылезай, либо сиди тут, – сказал он. – Других вариантов нет.
Намекает, что бегство не прокатит, догадался Нил. Разумеется, Эндрю понимал, почему Нил ему позвонил.
– Я посижу здесь, – сказал Нил.
Эндрю вышел и хлопнул дверцей. Нил проводил его взглядом – Эндрю скрылся за дверями, отправившись искать менеджера по продажам, – потом закрыл глаза и опять провалился в сон. Когда он проснулся, рядом с арендованной машиной стоял огромный зверь цвета черный металлик. Нил разбирался в автомобилях ничуть не лучше, чем год назад, но каждый изгиб этой красавицы буквально кричал о том, что стоит она неприлично дорого. Судя по всему, пришел к выводу Нил, Эндрю приобрел ее по тому же принципу, что и предыдущую: просто выбрал такую, чтобы всадить все деньги сразу. Непонятный закидон для человека, который утверждал, что не привязывается к материальным вещам.
Эндрю открыл заднюю дверь и посмотрел на Нила.
– Кевин?
Нил протер глаза, прогоняя остатки сна, и отстегнул ремень безопасности.
– Пусть едет с тобой. Мне нечего ему сказать.
Эндрю снова захлопнул дверь, и Нил перебрался в водительское кресло. Эндрю первым выехал с парковки, Нил последовал за ним на шоссе. Они сделали остановку на заправке, где имелось небольшое кафе. Нил не был голоден, но, пока Кевин с Эндрю перекусывали, взял себе большую кружку кофе. Сидя в соседней кабинке, он потягивал напиток и таращился в пространство. Кевин время от времени посматривал на него, но по-прежнему ничего не говорил, вероятно, объясняя странное поведение Нила вчерашним происшествием. Эндрю через большое, от пола до потолка, окно разглядывал свое новое авто.
Обратный путь показался Нилу короче, чем поездка в Джорджию, несмотря на то что им пришлось миновать университет Пальметто и заехать в Гринвилл, чтобы вернуть арендованную машину. Работник салона убедился, что новых повреждений нет, завел двигатель – проверил, сколько топлива осталось в баке, – и выдал Эндрю на подпись несколько бланков. После этого им не оставалось ничего другого, как вернуться в кампус. Нил надеялся, что за время, проведенное в разъездах, ему станет легче, но, едва завидев впереди очертания «Лисьей башни», ощутил усталость.
Они поднялись по лестнице, однако на третьем этаже Нил не остановился. Негромкие шаги за спиной свидетельствовали о том, что Эндрю идет следом; судя по тому, как хлопнула дверь с площадки в коридор, Кевин направился в комнату. Эндрю поравнялся с Нилом, когда тот застрял у двери на крышу, воюя с замком. Эндрю достал две сигареты и прикурил обе еще до того, как они вышли наружу. Нил взял свою и подошел с ней к карнизу. Сел на самом краю крыши, рассчитывая, что приступ страха отвлечет его от черных мыслей, и обвел взглядом раскинувшийся внизу кампус.
Эндрю опустился рядом и что-то ему протянул. Нил скосил глаза, но долго не мог сообразить, что это такое. При покупке авто Эндрю вручили два комплекта ключей, и один из них он сейчас отдавал Нилу. Видя, что Нил замешкался, Эндрю уронил их на бетонное покрытие между ними.
– Не понимаю, с чего так загоняться, – сказал он. – Это просто ключи.
– Ты рос в приемных семьях. Ты сам знаешь, что не «просто», – ответил Нил. Он не поднял ключи, но провел по ним пальцами, изучая их форму и свои ощущения от этого нового подарка. – Мне всегда хватало денег, чтобы жить с комфортом, но во всех приличных местах задают слишком много вопросов. Проверки данных, кредитной истории, рекомендаций – всего того, что я не могу предоставить, не наследив. В Милпорте я жил в чужих квартирах, а до этого кантовался в дрянных гостиницах, вскрывал машины, чтобы переночевать, или искал места, где плату брали из-под полы. В любую минуту я был готов сделать ноги, – продолжал Нил. Он перевернул ладонь и ногтем нарисовал на ней контур ключа. Он так часто держал в руке ключ от дома Эндрю, что знал в нем каждую бороздку. – Я постоянно врал, прятался и убегал. Я нигде не задерживался, не имел права назвать что-либо своим. Но тренер доверил мне ключи от стадиона, а ты предложил остаться. Ты дал мне ключ и сказал, что это – дом. – Нил сжал пальцы, представив, как металл впивается в ладонь, и посмотрел в глаза Эндрю. – У меня не было дома с тех пор, как умерли родители.
Эндрю ткнул пальцем ему в щеку и силой заставил отвернуть взгляд.
– Нечего на меня так смотреть. Я не ответ на твои вопросы, как и ты – ни хуя не ответ на мои.
– Я не ищу ответа. Я просто хочу... – Нил беспомощно взмахнул рукой, не найдя нужных слов. Он не понимал, чего хочет и что ему нужно. Последние двадцать четыре часа подкосили его, и он до сих пор не мог обрести почву под ногами. Как унять эту боль? Как заглушить голос, шепчущий ему в ухо: «Так нечестно»? – Я устал быть никем, – признался он.
Однажды Нил уже видел такой же взгляд Эндрю – прошлым летом, в гостиной Ваймака, когда они заключили перемирие. Тогда, чтобы расположить Эндрю к себе, Нил выдал ему некую полуправду, но подействовало на Миньярда вовсе не туманное описание преступлений и гибели родителей Нила, а его глубокая и мучительная зависть к Кевину, его одиночество и отчаяние. После всего, что они вместе пережили за последние месяцы, Нил наконец понял, что означает этот взгляд: тьма в глазах Эндрю была не осуждением, а полным пониманием. Эндрю прошел эту точку много лет назад и сломался. Нил все еще висел над пропастью, готовый хвататься за что угодно, чтобы не упасть.
– Ты Лис. Ты всегда будешь никем. – Эндрю затушил окурок о бетон. – Ненавижу тебя.
– Девять процентов от всего времени не ненавидишь.
– Девять процентов от всего времени я не испытываю желания тебя убить, а ненавижу – всегда.
– Когда ты так говоришь, я с каждым разом верю тебе все меньше.
– А тебя никто и не спрашивает. – Эндрю вдруг взял лицо Нила в ладони и подался вперед.
Если не считать пьяной выходки Ники, Нил ни с кем не целовался уже четыре года. Последней девушкой была тощая франко-канадка, которая держала его самыми кончиками пальцев и целовалась так, будто боялась размазать помаду на губах, кричащую и липкую. Нил не помнил ни ее лица, ни имени, помнил только, какое острое разочарование вызвал у него тот запретный поцелуй и в какую ярость пришла его мать, когда их застукала. Неуклюжий чмок определенно не стоил последовавшего за ним наказания.
Сейчас все было иначе.
Эндрю целовался так, словно отвоевывал жизнь обоих, словно в губах Нила начинался и заканчивался весь мир. Когда губы Эндрю больно прижались к его губам, у Нила замерло сердце, а рука сама собой потянулась к подбородку Эндрю, но он тут же вспомнил: Эндрю не любит прикосновений. Тогда он взялся за рукав пальто, стиснув в пальцах тяжелую шерстяную ткань. Прикосновение сработало как запрещающий сигнал; Эндрю чуть отстранился и произнес:
– Останови меня.
Губы Нила горели, кожу покалывало. Он тяжело дышал, словно только что пробежал двадцать километров и при этом ощущал в себе силу преодолеть еще сто. Охватившая его паника грозила взорваться боевым снарядом, здравый смысл велел прекратить все это, прежде чем они сделают то, о чем позже пожалеют. Но Рене говорила, что Эндрю не испытывает сожалений, а Нил скоро умрет, так что – какая разница? Он не успел подумать, как удобнее наклонить голову, потому что Эндрю оторвал его пальцы от своего рукава.
– Пусти, – сказал он. – Я не буду сейчас с тобой этого делать.
Он буквально оттолкнул руку Нила и отодвинулся. Поднял свой смятый окурок, увидел, что во второй раз использовать его не получится, и вытащил из кармана пачку сигарет. Нил смотрел, как он прикуривает: плечи напряжены, движения нервные, дерганые. Наверное, надо что-то сказать, но что? И поцелуй Эндрю, и его резкое отступление одинаково сбивали с толку.
После первой же затяжки Эндрю затушил вторую сигарету рядом с первой. Когда он прикурил третью, Нил ее отобрал. Эндрю никак не отреагировал на посягательство, и Нил счел это хорошим знаком. Он положил ее на бетон рядом со своей, потом опять посмотрел на Эндрю. Тот отпихнул пачку в сторону и подтянул к груди колено. Возможно, сейчас следовало бы промолчать, однако Нил хотел разобраться:
– Почему?
– Потому что ты слишком глуп, чтобы сказать мне «нет».
– А ты не хочешь услышать от меня «да»?
– Это не «да», это нервный срыв. Уж поверь, я могу отличить одно от другого. – Эндрю прижал к нижней губе большой палец, будто хотел стереть прикосновение губ Нила, и устремил взгляд на горизонт. – Я не буду таким как они. Не дам тебе просто позволять мне делать это.
Нил открыл рот, закрыл, потом попытался еще раз:
– В следующий раз, когда кто-то назовет тебя бессердечным, мне, пожалуй, придется лезть в драку.
– Девяносто два процента, – отозвался Эндрю. – Почти девяносто три.
Его слова прозвучали несмешно – во всем этом вообще не было ничего смешного, – но до того нагло и типично для Эндрю, что Нил против воли улыбнулся. Он спрятал улыбку прежде, чем Эндрю успел ее заметить, и снова обвел взглядом кампус.
Впервые за день – возможно, за всю эту нелегкую неделю – он мог дышать, не ощущая скованности в груди. Напряжение постепенно ослабевало, уступая место разбитости, однако теперь это была именно усталость. Прошлую ночь он провел без сна и сегодня лишь какой-то час вздремнул в машине. Если сейчас он ляжет спать, то остаток выходных пойдет псу под хвост, но это неважно. Он взял ключи от машины и поднялся на ноги.
– Эй, – окликнул он Миньярда, но тот на него даже не взглянул. – Спасибо.
– Уходи, пока я не столкнул тебя с крыши, – сказал Эндрю.
– Давай, столкни. Я потяну тебя за собой, – предупредил Нил и оставил Эндрю наедине с его мыслями.
По счастью, в комнате никого не было. На всякий случай Нил запер дверь в спальню и только потом переоделся в спортивный костюм. Установил будильник на время ужина; проворочавшись еще час, переставил на попозже. Выпростал руку из-под одеяла и разжал кулак: бороздки ключа отпечатались на подушечке большого пальца. Нил прицепил этот ключ к связке, где уже был похожий, от старой машины Эндрю, и невидящими глазами стал смотреть, как они покачиваются.
Фантазировать Нил перестал почти сразу после того, как мать отбила у него всякую охоту к интиму с девушками. Физиологические потребности никуда не делись, однако с ними он справлялся без какого-либо интереса, так же как утолял голод или жажду. Возможно, отказ от желаний служил его психике компенсаторным механизмом. Если что-то нельзя получить, то и беситься из-за отсутствия этого нет смысла. С течением лет паранойя все больше укрепляла подобный настрой, пока в конце концов привычка держать окружающих на расстоянии не стала для Нила единственным логичным способом действия.
Сближение с Лисами было нежелательным, но неизбежным. Поцелуи с одним из них – невообразимым и противоречащим всем принципам. Нил и в мыслях не держал переступать эту грань или подталкивать к ней Эндрю. Впрочем, учитывая явную неприязнь, которую Эндрю питает к Нилу, и его загоны по поводу личных границ, можно особо не переживать. Эндрю не такой, как Ники: скажи Нил, что это плохая идея, Ники все равно не перестанет подкатывать, уговаривать и убеждать. Эндрю же, получив прямой отказ, не спросит о причинах и никогда больше не коснется этой темы. Эндрю будет вести себя так, точно ничего не было, и оставшиеся месяцы своей жизни Нил проведет в покое.
Но стремление ли это к покою или трусость? Попытка выжить или реакция избегания? Нил мог целый день внушать себе, как поступить разумнее всего, однако, думай он в первую очередь о разумности, его здесь вообще не должно было быть. Ему следовало сбежать, едва он выяснил, что Морияма – это мафия, или после того, как Рико назвал его настоящим именем, или же тогда, когда Рико заставил его пожертвовать собой ради безопасности Эндрю. А он, Нил, целый год творил глупость за глупостью, и этот год стал лучшим в его жизни.
Чтобы принять происходящее, причина недостаточно веская, и все же отвергать его Нил тоже не готов. Времени у него в запасе немного, однако для того чтобы прийти к выводам, нужно нечто большее, нежели горстка коротких наблюдений. Сделать выбор он пока не способен – состояние не то.
Нил спрятал ключи под подушку и перевернулся на другой бок, как будто бы это могло что-то изменить. Он заставлял себя сейчас ни о чем не думать, но губы до сих пор помнили прикосновение губ Эндрю, и от этого волоски у него на затылке вставали дыбом.
Он отвлекал себя единственным известным ему способом: считал на всех языках, какие знал. Нил не помнил, как заснул, и не мог сказать, долго ли проспал, прежде чем проснулся от жужжания телефона. Сообщение, пришедшее с неизвестного номера, содержало только число: «48». Нил удалил эсэмэску и вырубился бы снова, если бы в соседней комнате не бормотал телевизор. Нил поискал в себе силы предстать перед старшекурсниками и обнаружил, что готов к этому лучше, нежели с утра. Он со вздохом сбросил одеяло, отключил будильник и спустился со второго яруса вниз.
Дэн сидела на диване, прильнув к Мэтту. Завидев в дверях Нила, она схватила пульт и выключила телевизор.
– Разбудили тебя, да? – огорчилась она и, хотя Нил мотнул головой, сказала: – Извини.
– Зря я вообще ложился так поздно днем, – отмахнулся он и пошел на кухню попить воды.
Он ожидал, что парочка возобновит прерванный просмотр, но, когда вернулся в гостиную, телевизор по-прежнему не работал. Мэтт и Дэн переглядывались, ведя между собой безмолвный разговор. Кто из них одержал верх, было неясно, однако Мэтт покачал головой и внимательно посмотрел на Нила.
– Мы хотели устроить вечеринку в честь твоего дня рождения, – сообщил он. – Неправильно это, когда день рождения проходит без праздника. Но Рене наша идея не понравилась – настолько, что она позвонила Эндрю и он встал на ее сторону.
Нил вспомнил телефонный звонок, разбудивший его на въезде в Альфаретту. Эндрю тогда послушал собеседника всего несколько секунд и бросил лишь одно слово: «Нет». Нил в душе отругал себя за все подозрения насчет Рене. Ее внешняя безмятежность, вероятно, всегда будет сбивать его с толку, однако она умеет чувствовать, когда какая-то мелочь становится по-настоящему важной.
– Спасибо вам, но они правы, – сказал Нил. – Сделаю вид, что этого дня рождения не было.
– А если мы забьем на вечеринку и просто отдадим тебе подарки? – предложила Дэн и вздохнула, когда Нил снова покачал головой. – Ладно, как хочешь, но в таком случае тридцать первого марта мы обязательно устроим что-нибудь безумное. Договорились?
– Насколько безумное? – уточнил Нил.
Дэн улыбнулась, словно не слышала вопроса.
– Договорились?
– Договорились.
– Отлично. А теперь иди к нам.
Нил уселся на диван, и все трое стали смотреть телевизор. Он забыл бы о разбудившей его эсэмэске, если бы на следующий вечер не получил сообщение с текстом «47», отправленное уже с другого номера. Догадавшись, что кто-то ведет обратный отсчет, Нил в ужасе уставился на экран. Он отпихнул в сторону конспекты и поспешил на кухню к холодильнику, на котором висел календарь. Пальцем пересчитывая дни, он листал страницы, пока не добрался до марта. Сперва у него мелькнула мысль, что конечной датой станет день рождения Нила Джостена, но в итоге выпало девятое марта, пятница. Странно. Последний день перед весенними каникулами в Пальметто. Девятого марта в расписании стояла игра, но не из двух решающих матчей чемпионата.
Нил еще раз открыл телефон, раздумывая, ответить или нет. В конце концов он просто стер эсэмэску и вернулся к спряжению испанских глаголов.
* * *
Для Лисов покупка новой машины Эндрю оставалась секретом до утра понедельника. Ники вслед за Нилом шагал по парковке, увлеченно рассказывая о курсовом проекте, который должен был закончить к сегодняшнему дню, но доделал только до половины. Когда Эндрю остановился, Ники тоже затормозил, однако, не увидев арендованного авто, продолжил болтать и умолк только после того, как Эндрю распахнул водительскую дверь. Ники посмотрел на машину, не поверил собственным глазам и отпрыгнул, чуть не хлопнувшись на землю.
– Иди ты!
Его возглас привлек внимание остальных. Следующим, как и следовало ожидать, отреагировал Мэтт. Проскользнув мимо Нила, он вытаращился на автомобиль.
– Эй, что ты делаешь рядом с «мазерати»?
– Собираюсь на ней ехать, – невозмутимо ответил Эндрю, усаживаясь за руль.
Мэтт вытянул руки над капотом, но не дотронулся до него, словно боялся испачкать сияющую поверхность отпечатками. Благоговение, написанное на лице Мэтта, заставило Нила взглянуть на Эндрю. Тот поймал его взгляд через стекло и потянулся к дверце, чтобы ее захлопнуть. В ту же секунду Мэтт метнулся к двери и придержал ее за ручку, а потом наклонился и выпученными от восторга глазами осмотрел салон. Ники, в отличие от него не стеснявшийся трогать новую машину руками, обошел ее со всех сторон, изумленно открыв рот.
– Но когда? – недоумевал Мэтт. – И как?..
– Угнал, что ли? – бесцеремонно осведомилась Элисон.
Дэн зашипела на подругу, но та лишь усмехнулась. Мэтт сделал знак Эндрю:
– Заводи. Хочу послушать мотор.
Эндрю повернул ключ в замке зажигания, и автомобиль ожил, мерно урча двигателем. Мэтт вскинул руки и плавно замахал ими, как будто дирижировал симфоническим оркестром. Когда Эндрю закрыл дверь, Мэтт подскочил обратно к Дэн и принялся сыпать техническими характеристиками, которые Нил пропустил мимо ушей. Он посмотрел на Аарона: того раздирали противоречивые чувства. Восхититься престижным авто – а оно явно его восхитило – мешало затаенное негодование.
На Кевина, которого с малолетства окружало все лучшее, редко производили впечатление дорогие игрушки, а кроме того, он присутствовал при покупке. Устав выслушивать восторги товарищей по команде, он недовольно зыркнул на всех сразу:
– Хотите на тренировку опоздать?
– Да и пофиг! – отозвался Ники, но все же сел на заднее сиденье.
Он специально занял место посередине, чтобы Аарон и Нил не оказались рядом. Пристегиваться Ники не стал, а вместо этого перегнулся вперед и завороженно уставился на приборную доску. Он продолжал удивленно охать и ахать, когда по бокам от него расселись Нил и Аарон. Вытерпев еще пару секунд, Эндрю отпихнул кузена, ткнув его ладонью в лицо. Ники был настолько возбужден, что даже не обиделся и вместо этого полюбопытствовал:
– Серьезно, Эндрю, где ты ее взял?
– В Джорджии.
Ники вздохнул и больше вопросов не задавал.
Эндрю и Аарон до сих пор не разговаривали, а Нил с Аароном старались держаться подальше друг от друга, но остальные Лисы возобновили живое общение. Жестокий пятничный розыгрыш Рико всколыхнул в старшекурсниках ненужное, но понятное стремление защитить товарищей. Даже Кевин сделал над собой усилие и пытался держаться дружелюбнее – возможно, потому что в субботу видел, насколько Нил выбит из колеи.
Нил мог бы заверить команду, что он в порядке, но сегодня Лисы смотрелись лучше, чем за всю прошедшую неделю, и он опасался нарушить их слаженность. В первом туре им предстоял еще один матч. Череда побед гарантировала команде место в финальных играх, и все же расслабляться на этой неделе Лисы не собирались.
Нил старался отдавать экси все свое время. Он принес на пары записи о тактике и расстановке арканзасцев и прятал их под конспектами, а в обед встретился с Кевином в столовой, чтобы обсудить игровые модели. Вопреки всем его попыткам сосредоточиться на пятничной игре, мысли постоянно перескакивали на Эндрю. Стоило Эндрю пройти мимо, как взгляд Нила приклеивался к нему. Стоило Нилу вытащить из кармана связку ключей и заметить среди них ключ от новой машины, как он вспоминал поцелуй Эндрю. Он смотрел на Мэтта и Ники – вдруг и их увидит иначе? – но все оставалось по-прежнему. Нил не понимал, что с ним происходит, знал только, что сейчас не время об этом размышлять. Нужно дождаться следующей недели, когда у Лисов выдастся семидневный перерыв перед началом второго тура.
По-настоящему отвлечься удалось в среду, когда Кенго Морияму, который потерял сознание на совете директоров, на скорой увезли в больницу. Работая в своем кабинете на стадионе, Ваймак всегда держал телевизор включенным, поэтому, услышав новость, он сразу сообщил о ней Лисам. Не приходилось сомневаться, что журналисты с микрофонами обступили Рико еще до того, как Кенго очутился в палате, и, не питай Нил к Рико такой жгучей ненависти, бездушие и наглость представителей прессы вызвали бы у него глубокое отвращение.
В перерыве между парами он зашел в библиотеку и посмотрел в интернете фрагменты интервью Рико. Поначалу тот отвечал назойливым репортерам спокойно и с достоинством, однако его уродливая натура проявилась после вопроса о том, намерен ли он ехать в больницу. Репортеры отлично знали о разобщенности между отцом и сыном, но даже не представляли степени их отчуждения. Кевин как-то рассказывал, что Рико ни разу в жизни не встречался ни с отцом, ни с братом. В семье Морияма было не принято терять время на младших сыновей, и Рико отослали к Тэцудзи практически сразу после рождения.
Взгляд, которым Рико наградил журналистку, мог бы расплавить микрофон у нее в руке.
– Вы же знаете, что завтра у нас игра. Мое место – рядом с командой. Если доктора не шарлатаны, то поставят отца на ноги независимо от моего присутствия.
Нил достал телефон и отправил Кевину эсэмэску: «Думаешь, с ним что-то серьезное?» «Лучше бы нет», – ответил Кевин и вдогонку прислал второе сообщение: – «Рико все еще надеется заслужить внимание отца своими победами. Если босс не поправится, Рико начнет вымещать горе и злобу на всех подряд». Подумав, Нил написал: «Хорошо, что ты уже не с ними». «А Жан все еще там», – ответил Кевин, и Нил благоразумно воздержался от комментариев.
Новую форму и экипировку на замену испорченным доставили в четверг. Пятничная игра против университета Арканзаса была выездной, а значит, в дороге предстояло провести целый день. Лисы погрузились в автобус еще до восхода и каждые четыре часа делали остановки. От избытка свободного времени Нил выполнил все домашние задания, прочитал конспекты и даже взялся за книгу, но на середине она ему надоела. Стиль игры арканзасцев он изучил во всех подробностях, поэтому перечитывать заметки еще раз не имело смысла. Скука страшно утомляла, но спать не хотелось.
Кевин и Ники дрыхли, Эндрю пустыми глазами смотрел в окно. Аарон, как обычно, всех игнорировал. Смирившись с тем, что собеседники из них никакие, Нил направился в переднюю часть автобуса, где оживленно болтали старшекурсники. Они не спрашивали, с чего вдруг он решил пересесть, и без колебаний приняли его в беседу. Дорога от этого короче не стала, зато однозначно сделалась менее отупляющей. И как только Ваймаку удавалось спать в таком шуме? Наверное, это все сила воли, подумал Нил: Ваймак до сих пор отказывался нанимать водителя и не хотел, чтобы Лисы задерживались в Арканзасе на ночь. Сразу после матча он планировал увезти их обратно в Южную Каролину.
В город они приехали около шести вечера по центральному времени, за два часа до стартовой сирены. Поужинали в местной закусочной, усердно заправляясь калориями на всю игру, и после этого еще успели не спеша пройтись вокруг стадиона. Когда ворота наконец распахнулись, чтобы принять зрителей, Ваймак отправил подопечных готовиться к матчу.
Арканзасцы не обладали скоростью или натиском команд Техаса и Бельмонта, зато оказались самыми коммуникабельными из всех соперников, которых доводилось встречать Нилу. Они постоянно подбадривали друг друга, давали друг другу подсказки и предупреждали о действиях «опекунов». Лезли в драку, но без особой злости. Они уже проиграли и техасцам, и бельмонтцам; победа над «Лисами» не спасла бы ни их положение в таблице, ни репутацию.
Во время перерыва стали известны результаты других матчей: «Длиннорогие» разгромили «Черепах» и прошли во второй тур. Узнав о том, что команда Бельмонта вылетела из чемпионата, «Лисы» воодушевились и во втором тайме усилили атаку. Они выиграли с внушительным перевесом, после привели себя в порядок и к одиннадцати вечера уже сидели в автобусе. Когда Нил включил телефон, его ждало очередное сообщение: «42». Он набрал «Отвали», но сразу же стер это слово. Он не доставит удовольствия отправителю и не будет отвечать, подтверждая тем самым, что послания выводят его из себя. Нил выключил телефон и пошел праздновать победу вместе со старшекурсниками.