Дефектный (18+)

Часть 39

Сердце омеги, остановило свой ритм и безжизненно плюхнулось в пятки. Он чувствует как как спазм скрутил пустой желудок, прося выпустить желчь наружу, а ноги подкосились. Ещё неделю назад он видел его сияющим, бодрым, жизнерадостным, а сейчас человека просто не стало.

- Господи, какой ужас... - омега приложил руку ко рту, - Ты был там?

- Нет. Рано утром, мне позвонил господин Хван, и сказал чтобы я присмотрел за тобой, пока он будет заниматься похоронами. - Ян присел на стул, облокотившись локтем о стол.

Ликс чувствует как слезы наполнили глаза, а пальцы непроизвольно коснулись кольца, подаренного ЧонХо.

- А что с ним случилось? - дрожащим голосом спросил Ли, справляясь с нервным звоном в ушах.

- Сан сказал, что у него был рак мозга. Но хотя бы он успел увидеть свадьбу своего сына, правда? - грустно выдохнул Чонин, и встал с места. - Что тебе сделать на завтрак? Тэ сегодня будет помогать в доме старшего господина.

- Я не хочу есть. Я пойду прилягу, я не спал всю ночь. - отрешённо сказал Ликс, и скрылся за дверью.

Возвращаясь в комнату, омега смотрит на свои руки, что ходят ходуном, его всего трясёт, слезы безостановочно льются, а нервная тошнота подобралась к самому горлу. Несдержанно опустошая и без того пустой желудок, омега умывается холодной водой, и забираясь в постель не замечает как засыпает.

Хвана не было долгих пять дней.

Траур в доме угнетал. Феликса мучала бессонница, голова постоянно болела, мысли смешались, а неожиданная тоска тронула сердце. Как он там? кто с ним рядом? Хотелось утешить, обнять, выслушать, но Ликс понимал что он для него, последний, кому бы тот захотел выговориться.

Ночью пятого дня, в жуткой, угнетающей тишине, послышался звук открывающейся двери. Омега не поверив своим ушам, присел на кровати, прислушиваясь к шагам внизу. Всё резко утихло и снова зазвенела тишина.

Омега, в одной шелковой пижаме, что струилась по заметно похудевшей, за эту неделю, фигуре, босыми ногами спустился по лестнице вниз. Решив, что ему послышалось то, что он очень хотел услышать, Ликс уже хотел подняться назад, как увидел тонкую полоску света из кабинета Хвана, и волнительно, поспешил на ее источник.

Дверь была приоткрыта. Осторожно просунув голову, он увидел лишь спинку кресла, над которым, холодным светом, горела высокая напольная лампа, а на подлокотнике покоилась рука Хвана, что держала стакан с янтарной жидкостью. Альфа неподвижно сидел лицом к панорамному окну, а кабинет моментально заполнил его феромон. Омега часто заходил сюда в его отсутствие, чтобы вдохнуть этот родной, уже такой необходимый организму запах.

Феликс медленно вошёл, топая маленькими, босыми ножками.
- Хёнджин?

Кресло медленно повернулось, и сиплый, безжизненный голос, от которого волоски на теле омеги встали дыбом, сказал:
- Почему ты ещё не спишь, Феликс? Сейчас три часа ночи.

Выражение лица Хвана, было суровым, почти неузнаваемым, а в глазах абсолютная пустота. Смотря на него, омеге вспомнилась смерть своих родителей, и было ощущение что только он сейчас его понимает. Прежний недружелюбный, злой образ Хвана рухнул в одночасье. Былые обиды были стёрты из памяти Ликса, а все оскорбления прощены. Аромат освежающего моря, пробрался глубоко в лёгкие, и поселился там, уже с добровольного позволения омеги.

- Ты в порядке? Мне так жаль. - подавленно говорит омега, и подходит ближе.

Хван ставит стакан на стол, и вставая с места сразу же заключает того в объятия. Зарывается лицом в шею, трётся носом, глубоко вдыхает феромон омеги; одна его рука на спине, вторая в волосах на затылке. Он такой расслабленный, неживой, печальный. Феликс теряется в ощущениях, неожиданно понимая, как нуждался в этом, сейчас, всю эту неделю, всё это время. Всего от одного касания этого мужчины, душу пронизывает светлое ликование, какое-то чувство умиротворения и тихой радости, что растворяет все мелкие суетные мысли и печаль. Он обнимает в ответ, крепко как только может, показывая что он рядом, что тот не один.

Альфа также резко отстраняется, и какое-то время не отводит взгляда от прекрасного лица своего мужа. Страшно от мысли сколько омега терпел эти эгоистичные, унизительные недоотношения, от мысли сколько он ещё принесёт слёз этому юноше, у которого есть истинный.

В горле резко пересыхает, а голова моментально взрывается болью от предстоящей, невосполнимой потери. Хван мысленно благодарит небеса за это подаренное время, и пересиливая себя, он отходит к окну. Суёт руки в карманы, и уставившись в него, его голос ломается:

- Ты свободен, Феликс.