Дефектный (18+)

Часть 35

Рано или поздно, всему наступает неизбежный финал, и течка длившаяся более пяти дней не исключение. В одно утро Феликс просыпается с трясущимся, словно у алкоголика, телом, и трезвым как стёклышко. Первое что он почувствовал - гнетущий нутро стыд. Проклиная себя за бесхребетность, он осторожно стряхнул с себя тяжёлую руку, и озираясь на спящего альфу, словно воришка, обшарил всю комнату, в поисках хоть какой-нибудь одежды, но найдя лишь большую рубашку мужа, что доходила ему до колен, он натянул её, и шипя от боли в теле, юркнул в ванную.

Вставая под горячий душ, он оглаживает, терзающие совесть, синяки на бедрах и запястьях, клянет себя, что поддался, что позволил, что не смог устоять. Голова тяжелая словно с похмелья, на губах всё ещё привкус губ истинного, в носу его феромон, а на сердце, тяжёлым грузом повисла печаль. Слезы снова наворачиваются на глазах, он еле слышно всхлипывает, пытаясь спрятать в каплях воды боль, и свою обречённость.

Ледяной, гневный голос позади, заставил тело окоченеть, под струями горячей воды.

- Ты снова плачешь из-за него?

Омега быстро разворачивается, и смотрит на взъерошенного альфу, что демонстрируя обнаженное, идеально сложенное тело, стоит на расстоянии вытянутой руки.

- Я не хочу чтобы ты ревел из-за этого ублюдка. Теперь ты МОЙ муж, и на тебе моя метка. - победная улыбка мимолётно проскальзывает на губах Хвана, и гнев с его лица по взмаху руки растворяется.

Альфа обвивает талию мужа, и страстно прижимает к себе. Руки нагло спускаются на упругие ягодицы, с удовольствием наблюдая за полным смятением и смущением на прекрасном лице омеги.

Ликс пытался сопротивляться, но все возражения быстро испарились в потоке жадных, мокрых поцелуев, настойчивых ласк и пылкого, грязного шёпота что лились ему в уши, от чего их кончики покраснели. Мыча, он едва успевал хватать кислород, цепляясь за бугристые плечи, он лип к горячему, страстному телу, не в силах совладать с собой, послушно скрестил ноги на талии альфы, пока тот, не отрываясь от сладких губ, подхватил его словно пушинку, и мокрого, унес назад в спальню.

*

Ликс проснулся уже поздно вечером. Неизвестно, вечер какого дня это был, но судя по туману в голове, спал он долго. Альфы в постели нет, он прислушивается, в доме звенящая тишина, и лишь урчание живота, что настойчиво требует еды, разбавляет вопль тишины. Он встаёт с кровати, быстренько принимает душ, и накидывая на себя шёлковую пижаму, выходит из комнаты.

Звуки в животе становятся громче, тупая, легкая боль, причиняет дискомфорт, и Ликс спешит у холодильнику, с трудом пытаясь вспомнить, когда он ел в последний раз. Открывает, забитый до отвала всякой всячиной, холодильник, вынимает оттуда продукты, наспех делает себе сэндвич, с добротным ломтиком ветчины, и усаживается на высокий стул у стойки. С блаженным мычанием он поедает самый вкусный перекус в своей жизни, набивая полный рот, наплевав на этикет. Прикончив его за полминуты, Ликс встаёт и снова ныряет в холодильник, достает оттуда прозрачную вазу с апельсиновым соком, и наполнив стакан тут же осушает его. Следом выволакивает готовые блюда, оставленные Тэхеном, пальчиком ныряет в каждое и попробовав, морщится.

Пережёвывая прекрасный пибимпаб приготовленный самолично, из заготовок Тэ, омега пребывал в полнейшем удовлетворении, пока спиной не почувствовал горячую, словно печка, грудь. На талию легли знакомые руки, а дыхание опалило гиперчувствительную шею.

- Проголодался, наконец? - хрипло рассмеялся муж. - Как ты чувствуешь себя?

Омега с трудом проглотил пережеванное, и не сразу ответил:
- Всё хорошо.

- Ты спал почти двое суток. Умаялся, маленький? - и снова этот манкий, сумасводящий, бархатный голос, в сопровождении с феромоном, заставляют омегу таять словно воск, пока альфа водит полными губами по его шее, пуская сонм мурашек по позвонку.

Джин разворачивает его к себе, и приникает к этим маленьким пухлым губам своим жадным ртом. Томно и настойчиво целует, погружает глубоко язык, излекая из Ликса гортанный стон. Вкус острого соуса на кончике языка омеги, обжигает Хвану рот, но тому плевать, он жадно поглощает его дыхание. Феликс не сопротивляется, обхватывает того за длинную шею, и отвечает также жадно, будто не было этой недели которую они провели вместе.

Хван с трудом отрывается, и поедает его голодным взглядом, словно не видел сотню лет. Он не может наглядеться, чувствуя любимый запах мужа, дуреет и снова целует, высасывая из омеги все живительные соки.

- Завтра приём у моего партнёра. Нам нужно будет пойти. - рвано выдыхает в горячие губы Хван, и не отводит голодных глаз от них, желая снова слиться в поцелуе. - Теперь ты будешь ходить со мной на все приёмы.