Я избегала смотреть на ванну, когда выключила свет и вышла из неё. Она была безупречно чистой, но я не хотела, чтобы воспоминания вернулись.
Подойдя к своей кровати, я села на край. Солнце садилось, и оно проникало светло-оранжевым светом в комнату, наполняя ее безмятежностью.
Несмотря на то, что я провела большую часть дня во сне, я все еще чувствовала усталость. После того, как Несса принесла мне завтрак, подошла Бонни. Выражение ее лица разбило мне сердце. Она ругала меня. Она плакала. Мы плакали вместе.
А потом она уговорила лечь меня на кровать, и ее сладкий поющий голос усыпил меня. Ее руки утешительно гладили меня по волосам, и когда я уснула, на моих губах растянулась легкая улыбка.
Возможно Пэйтон был прав.
Может быть, я была любима. Я отчаянно хотела в это поверить.
Стук в дверь вырвал меня из моих мыслей. «Да?» я крикнула, глядя на неё.
Дверь медленно открылась, и я увидела, как вошел Томас.
«Как ты себя чувствуешь?» спросил он, его тон бесстрастный, как всегда.
«Хорошо…»
Что он здесь делал?
«Действительно?» он вопросительно склонил голову в сторону,и выжидательно уставился на меня. Я положила руки на кровать и рассеянно рисовала ней узоры. Его присутствие заставило комнату выглядеть меньше, и его темный интенсивный взгляд вызвал дрожь по моему позвоночнику.
«Я… чувствую себя лучше», - поправила я себя. Он кивнул и не сводил с меня глаз. Томас на секунду задумался, прежде чем шагнул вперед и остановился передо мной.
Капли пота покатились по моей спине, когда моя нервозность возросла. Почему он здесь? Он пришел насмехаться надо мной? Эта мысль заставила меня съежиться.
Мы молча смотрели друг на друга, а затем он начал двигаться. Не сводя с меня глаз, он снял пиджак и положил его на стул рядом с собой. Мои глаза расширились, когда я увидела, как он начинает расстегивать свою белую рубашку.
«Что…»
«Ты знаешь, откуда у меня этот шрам?» спросил он, подняв руку, указывая на своё лицо. Я оторвала взгляд от его груди и подняла глаза. Его глаза были пустыми, но губы сжались в жесткую линию.
Большую часть времени я даже не обращала внимания на шрам на его лице. Вероятно, потому, что я всегда избегала смотреть на его холодное и злое лицо. Но теперь, когда он указал на свой шрам, я уставилась на него. Шрам пробегал от его правой брови до подбородка. Он был глубоким и был похож на сморщенную линию.
