Не доводи до греха

4.

Вернувшись после прогула на следующий урок, литературу, ребята сразу окружили троицу, которая всё же пошла на математику, несмотря на решение всего коллектива. Конфликта удалось избежать только из-за Воли, который нарисовался в классе ещё до звонка и сел за учительский стол. Всех это удивило, так как обычно учитель русского едва успевал к звонку. — Ну, что смотрите? — смотрит мужчина на часы, — Гуляем, перемена ещё. От Антона всем пришлось отступить, но одно было ясно — ничего ещё не закончено. Павел Алексеевич прекрасно знал, что может начаться, если он не поспешит, поэтому решил пораньше зайти в класс. Со звонком ученики расселись за парты и учитель начал урок. На протяжении сорока минут Антон чувствовал гневные взгляды одноклассников, направленные в его сторону. Сохранять невозмутимость было крайне сложно, но парень честно старался. Воля пытался разрядить обстановку своими шуточками, но выходило откровенно плохо. После литературы была история. Толпа двинулась к классу, не зная, чего ожидать. К счастью, классного руководителя там не было. Шастун сел на свое место, достав учебник истории, и внезапно почувствовал мощный пинок по ножке стула. — Ты охренел? — зло рыкнул Антон. — Тебе сейчас морду месить или подождать окончания уроков? — с вызовом спросил Саша. Толпа заинтересованно ждала развития событий. — А месилка выросла, мальчик? — с издевкой спрашивает Шаст. — Что сказал? — Что слышал, умник, — Антон резко поднимается со своего места и вплотную подходит к однокласснику так, что их лбы почти соприкасаются. — Отошли друг от друга, — вмешался в разборки вовремя явившийся Попов. Парни разошлись по своим местам, но злиться друг на друга не перестали. Весь класс тоже сел за парты. Учитель присел на край своего стола, скрестил руки на груди и серьезно осмотрел учеников. От былого хорошего настроения не осталось и следа. Воцарилась неуютная тишина, и долгое время никто из ребят не смел ее нарушать. — Я разочарован, 10 «А», — тихо начал мужчина. Его разочарование также четко читалось в ясно-синих глазах. Совестно было всем, даже тем, кто на математику пришел. — От кого угодно можно было ожидать, но не от вас, взрослых людей. Ну и зачем всё это? — Потому что математичка в край поехавшая... — Соловьёв, она педагог, прошу не забываться, — оборвал ученика Попов. — Понимаю, её методы кажутся несколько жесткими, но она учитель с большим стажем работы, — Арсений Сергеевич оттолкнулся от своего стола и подошел немного ближе к ребятам. Хоть коллега ему тоже не симпатизировала, он старался наладить отношения между ней и своими подопечными. — Лидия Олеговна выпустила много классов, а учителем стала ещё до того, как ваши родители планировали вас. Она жила при другой стране, других порядках и нормах. Конечно, ей сложно даются изменения в старых процессах, она учитель советской закалки, но при этом первоклассный педагог, у которого и мне есть, чему поучиться, — класс молча слушал, начиная ощущать легкие муки совести за побег с урока. — Она ненавидит нас, — Саша предпринял слабую попытку поспорить. — Лидия Олеговна строгая, не спорю. Но может стоит попробовать выучить математику и делать домашнюю работу чаще, чем пару раз в неделю? Снова тишина. Историк всё ещё чувствовал послевкусие от ситуации, какого-либо настроя на классный час не было, поэтому до конца урока он велел им читать параграф самостоятельно, а сам занялся просмотром журнала, который до урока забрал у учителя русского. Арсений Сергеевич открыл страницу с математикой и взглядом прошелся по списку. В столбик были аккуратно выставлены «н» за отсутствие почти всего класса. Оценки за самостоятельную стояли только у троих. Матвиенко Сергей — 3 Позов Дмитрий — 4 Шастун Антон — 2 Историк взглянул на листы с работами своих учеников, которые лежали в журнале. Разумеется, Дима успел решить больше всех, но не всё, да и кое-где были ошибки. А вот работы Сережи и Антона были идентичны. Абсолютно слово в слово, так ещё и ошибки одинаковые, но вот оценки разные. Арсений сжал руки в кулаки, сминая края бумаги. Больших усилий ему стоило перед классом не взять свои слова обратно по поводу коллеги. Учитель скомкал листы с работами и выбросил в мусорное ведро, чтобы у учеников не было очевидного повода для ненависти к педагогу. А уж с ней Попов сам разберется. Со звонком ребята тихонько собрали вещи, скромно попрощались с учителем и отправились по домам. Скромно из-за того, что стыдно. — Антон, останься на минуту, — устало просит Арсений Сергеевич. Оба дожидаются, когда все выйдут из помещения, а после историк задает вопрос, который его терзает уже несколько часов. — Ты не пошел с остальными. Почему? — синие глаза внимательно смотрят на подростка. — Я не захотел, — ни минуты не сомневаясь, отвечает Антон. — Ты знал, что ребята тебя не поймут? — Да. — Ты знал, что у тебя могут начаться проблемы? — Да. — Тогда почему ты не захотел идти с ними? — Потому что иначе серьёзные проблемы были бы у вас, Арсений Сергеевич, — учитель на несколько секунд потерял дар речи. Интересы мужчины юноша поставил превыше собственных, не побоялся и пошел против системы. Сейчас Антон смотрел на него настолько серьезно, что сомневаться в его словах не приходилось. — Простите за прогул, — почему-то выдает мальчишка, не сводя взгляд с историка. — За что же ты извиняешься, если в итоге пришел на математику? — с теплой улыбкой произносит Попов, обходя стол и подходя ближе. Впервые с этого инцидента он улыбнулся. — Я чувствую себя виноватым, — бурчит куда-то под нос школьник. — А когда она начала на вас бочку гнать? Да какая разница ей до ваших методов воспитания? — на этом моменте Арсений Сергеевич засмеялся в голос. В кабинете математики он был слишком зол и не смог оценить по достоинству то, что Антон заступился за него. Настроение Попова немного улучшилось, он почувствовал в себе силы и желание разрулить ситуацию с минимумом неприятностей для своих подопечных.