ℕ𝕠𝕣𝕥𝕙

Глава 16

Чимин и Хосок мгновенно собрались и напряглись всем телом, готовые к атаке или нападению. Они почти припали к полу, едва не зарычав, когда Чонгук перевел взгляд на меня, медленно моргнул и неожиданно поднялся со словами:

— Ждите меня здесь.

Руки тряслись так сильно, что я никак не могла поднять нож с пола, чувствуя, как заколотилось от волнения и страха сердце, и ощутила руки Хосока на моих плечах, когда он быстро и порывисто обнял меня. Он обернулся к Чонгуку, который уже спустился с лестницы веранды и застыл, явно принюхиваясь:

— Брат, что случилось?

— Я должен кое-что сделать.

Не сказав больше ни слова, Чонгук просто исчез из виду, оставив на веранде напряженных братьев и меня.

— Ты чувствуешь что-нибудь? ‒ обратился Хосок к нахмурившемуся Чимину.

— Нет, а ты?

Хосок лишь отрицательно покачал головой, склонившись надо мной с улыбкой:

— Дженни, всё в порядке. Чего ты так испугалась?

— Куда убежал Чонгук? ‒ выдавила я, всматриваясь в солнечные глаза бера и пытаясь понять, не скрывает ли он от меня что-нибудь.

Хотя понимала, что беры простые, как валенки, и говорят всё прямо, часто шокируя этим.

— Да кто ж поймет этого полоумного! ‒ криво усмехнулся Чимин, снова усаживаясь на свое место, и принялся строгать палки.

Вернулась и я за свою работу, не в силах удержать себя от того, чтобы каждую минуту не всматриваться в лес, словно он мог подсказать мне, что происходит.

Только настал вечер, а Чонгук так и не вернулся. А потом прошел еще один день и еще.

Не было никаких новостей от Тэхёна и Юнги, как и от Чонгука, но Хосок и Чимин продолжали твердить, что не чувствуют ничего страшного. Но с каждым днем мне становилось всё страшнее и страшнее. Еда не лезла в горло, и я могла впихнуть в себя лишь чай, который тетушка готовила специально для меня, чтобы моя рана скорее зажила.

Две бероняньки постоянно вертелись рядом, развлекая меня разговорами и показывая лес всё дальше и дальше от дома.

Вот и сегодня мы вышли на прогулку с Чимином, потому что Хосок корпел над дырой в полу, которую сделал после неудачной шутки Чимина и своей не вовремя проснувшейся ярости.