ℕ𝕠𝕣𝕥𝕙

Глава 4

Кажется, я уже даже вполне расслабилась, когда рядом с кроватью Тэхёна показалась большая белая голова, выросшая словно из самого полумрака, заставляя меня покрываться мурашками и отключая способность думать.

Юнги.

Кровать, где лежал Тэхён, прикрытый чистым покрывалом, была единственным местом, откуда меня было видно всю без прикрас, и, начиная покрываться багровыми пятнами от смущения, я во все глаза смотрела на огромного белого медведя, голубые глаза которого были устремлены только на Тэхёна.

Влажный черный нос коснулся щеки мужчины, словно Юнги пытался по запаху определить, что происходит с его братом, или, возможно, это был такой способ сказать, что он был рядом.

Я не слышала даже тяжелого медвежьего дыхания, пока он был рядом, совершенно не обращая на меня никакого внимания. Не знаю, как Юнги не оглох от моего колотившегося сердца, удары которого, кажется, были слышны даже на улице.

— Я сделала всё, что могла. Теперь только время покажет, выживет ли он.

Я не знаю, зачем я прошептала это, прикрываясь краем ширмы, сооруженной из белой простыни, которая тут же прилипла к моему мокрому телу. Пыталась оправдаться? Утешить этого огромного зверя?

Но Юнги не посмотрел на меня, даже услышав мой голос. Постояв над Севером еще пару секунд, он просто развернулся и ушел, оставляя за собой аромат ледяного океана и лютого мороза.

Выбравшись из тазика и обернувшись влажной простыней, я была растерянна и раздавлена собственными эмоциями, этими днями и чувством жуткого одиночества.

Хотелось просто уснуть и обнаружить ясным солнечным утром, что это был всего лишь странный сон — и не больше. Что дедушка жив, и что сегодня мы пойдем снова искать лечебные травы, пока роса на траве не высохла. Что нет этих странный полулюдей-полумедведей. Что все в мире осталось по прежнему.

Захлопнув за Юнги дверь, я открыла шторки на окнах и подтащила свою кровать, скрипя по деревянному полу, поближе к Тэхёну, чтобы быть рядом и помочь в случае необходимости.

Он не морщился и больше не скалился от боли. Его красивое лицо выглядело удивительно умиротворенным, и, приглаживая черные, слегка вьющиеся волосы, чтобы отбросить их осторожно со влажного лба, я тихо прошептала: