Лучшие места для "дружбы" [18+]

Знакомство с родителями

Иван был обескуражен умом Лизы. Он точно решил жениться на ней.  Но дело в том, что парень очень православный человек, и обязательно должен получить одобрение от своих родителей. На следующий день была назначена встреча. Лиза волновалась сильно, как никогда. Но Иван помогал ей смириться с намеченной встречей.
Наконец, этот волнительный для Лизы день настал. Она пошла вместе с Ваней на эту важную, но доводящую её до дрожи, встречу.
Они зашли в чистую, уютную квартиру. Их встретила мама Томашевича. Она оказалась очень милой, доброй, и заботливой женщиной. Они сели за стол, пить чай. Поговорили о всём , что происходит в их жизни. Оказалось, что Лизе вовсе не стоило так волноваться. Они допили чай и Ваня пригласил Лизу к себе в комнату.
- Вот проходи это моя комната.
Провёл девушку за руку парень, уходя в глубь.
-Классная.
Стала осматриваться Лиза, но на самом деле ей было жуть как неловко. После того, что произошло неделю назад. И да она знает, что она повела себе очень пошло и развратно, но он тоже хорош. Он не как её не остановил, а только наоборот попрекал во всём этом и даже слушаться. Конечно, после этого она старалась забыть это как страшный сон, но как-то не получалась. Да, они ходили на свидание на этой неделе и старались узнать друг друга. Но на это тему они всё ещё не решались поговорить. Так он ещё и с родителями решил познакомить. Ебанутый... Подумала она про себя и ухмыльнулась. Осмотревшись, она присела не диван. Парень последовал её примеру.
-Слушай, я... Хотела извиниться... За это.
-Ты не виновата это всё я.
-Не вини себя.
Долго висела пауза. Как Иван приблизился к девушке и поцеловал её.
Он стал жадно снимать с неё рубашку, как девушка остановила его.
-Там же твои родители. Так нельзя.
-Да похуй.
-Может, хватит?
Девушка остановила его и отодвинула парня от себя.
-Ну, всё, тебе пизда.
-По фактам.
Ещё до начала их «отношений» она представляла себя и Ваню постели, в душе, на кухне и много где ещё. (шучу не много, она даже об этом не думала) В разных позах, с громкими стонами и сносящими голову касаниями. Но ни в одно из этих представлений, ни в одну такую фантазию не вписывался вариант того, что он перегнёт её через свои колени, заставляя упираться ладонями в жёсткий ворс ковра, и стянет тонкое бельё, оставив полностью обнажённой. Как это вообще произошло? Они же вроде вот только, пять секунд назад целовались, а теперь. Лиза немного поёрзала на его ногах, сдув залезшие в ноздри тёмные пряди, и слабой надежды ради подалась чуть вперёд, рассчитывая, что сможет так слезть с парня. Ага. Его пальцы сжались сзади на её шее, крепко фиксируя, а другая рука легла на поясницу, поглаживая с обманчивой мягкостью. Иван сам тяжело дышал, задевая животом её бок. - Ваня? – неуверенно позвала она, не до конца веря в то, что он собрался с ней делать. – Может... всё-таки не стоит?
- Ты так думаешь? – нарочито заботливым тоном спросил он, в следующую секунду резко опуская ладонь на её ягодицы.
- Ай, блять! – вырвалось у Лизы от неожиданной боли, отчего она тут же закусила губу, предчувствуя второй удар. И
действительно: Томашевич укоризненно цокнул языком и шлёпнул снова. Не так сильно, как в первый раз, но тоже довольно ощутимо. Девушка вздрогнула, выгибая спину и зашипела, когда пальцы на шее сжались плотнее, грубо удерживая её голову. Почему от его извращённых желаний должен страдать её зад? Лиза как-то планировала на нём ещё сидеть, между прочим. Тем временем, Ваня дважды ударил, опуская ладонь поочерёдно на каждую ягодицу. Девушка замычала, сдерживая порыв мощного «сукинтысынблятькакяхочутебеврезатьпиздецпросто», и прикусила язык. Коленки неприятно тёрлись о жёсткий ковёр, дыхание от такого неудобного положения сбивало, а кровь к голове приливала так, что думать получалось с трудом. По комнате вновь прокатился звук шлепка, и она услышала довольное хмыканье со стороны парня. И вдруг, совершенно внепланово и как-то... неожиданно, она поняла, что внизу живота в тугой узел скручивается такое знакомое возбуждение. Вот только этого не хватало! Так бы Томашевич выпорол её минут за десять и успокоился, (но это тоже не норм) а теперь он понял, что ей это начинает нравиться, и ведь не остановится, паршивец... Лиза вновь заёрзала, теперь уже удобнее устраиваясь на его коленях, и крепче вцепилась пальцами в ковровый ворс, готовясь к самому страшному. Признаваться самой себе, что с такого Томашевича она готова возбуждаться двадцать четыре на семь, очень не хотелось. Можно было бы простить, если бы он узнал о её слабости, допустим, к слову «по фактам» или «треш», но никак не к тому, что она будет течь от мыслей, как он оттягивает её за волосы, зажатые в кулаке, как раз за разом одаривает её по ягодицам звонкими шлепками и... чёрт. Щёки вспыхнули стыдливым румянцем, и Левашова успела порадоваться, что волосы так удачно закрывают её лицо от пристальных тёмных глаз. Они знакомы не первый месяц, пора бы уже привыкнуть, что Томашевич далёк от невинной овечки и с него станется выкинуть и не такую безумную идею. Смирись, Левашова.
Она всхлипнула, когда пальцы парня, больно ущипнув уже покрасневшую кожу, коснулись горячих складок, проводя вверх-вниз. Из груди Вани вырвался удивлённый хриплый выдох. Раздвигая и выпуская поток горячей влаги, он нарочно – Лиза была уверена! – громко ахнул, ударяя уже мокрой ладонью. Ай. Девушка почувствовала, что смазки было очень много, попыталась стиснуть бёдра и дёрнулась вперёд, порываясь всё-таки слезть с колен Ивана.
- Лиза... – недовольно протянул он, покачав головой. – Прояви терпение, мы ещё не закончили.
Хотелось зашипеть в ответ «пошёл нахер», но девушка вовремя сдержалась, понимая, что находится далеко не в том положении (и позе), чтобы огрызаться. Вздрогнула, когда Томашевич снова коснулся её там, на этот раз ощутимо надавливая и проникая внутрь одним пальцем. Совсем неглубоко, всего лишь на одну фалангу, но этого хватило, и Лиза заёрзала в попытке насадиться сильнее. Твою же мать, она престанет когда-нибудь хотеть его до потери пульса? Недовольно захныкала, когда Ваня убрал руку и снова ударил, на этот раз настолько сильно, что ягодицы фантомно вспыхнули и на коже наверняка остался отпечаток его ладони. Девушка дёрнулась, но очередной вскрик подавила. Она уже не знала, не могла даже предположить, сколько это продолжалось. Колени были однозначно содраны, руки начали затекать, и в целом становилось некомфортно. Лиза давно перестала считать удары Вани (не то чтобы она изначально этим занималась, но...) и просто вздрагивала каждый раз,
втягивая воздух сквозь зубы. Томашевич то поглаживал горящую кожу, в следующую секунду звонко шлёпая, то щипал, то сминал, явно получая от всего этого дикий кайф. В конце концов, девушка уже ощущала упирающийся в рёбра бугор на его джинсах. Когда на правую ягодицу снова пришёлся слишком сильный и болезненный удар, она не выдержала, воскликнув:
- Ай, ну всё, хватит! Ваня, прекрати, моя задница уже просто горит...
Вторая часть её слов потонула в прерывистом «а-ах», когда Иван бесцеремонно сжал на секунду кожу на внутренней стороне бедра, а после легко протолкнул сразу два пальца внутрь, отчего по его руке потекла её влага. Лиза откинула голову, чувствуя, как ладонь на шее теперь путается в волосах и сильнее оттягивает назад. Хрипло застонала, стоило парню дотронуться до клитора.
- Ох, – разочарованно произнёс Иван, вытаскивая пальцы с хлюпающим звуком. – Ты испачкала ковёр, Элиза...
Девушка с силой закусила губу, промычав что-то, и хотела опустить голову, чтобы он не видел её красных щёк, но её потянули обратно за волосы, заставляя поднять лицо к потолку. На свой страх и риск распахнула глаза и тут же встретилась до чёртиков тёмным взглядом Ивана. Блядство. Наверное, она смотрела на него слишком стеклянно, слишком неосознанно. Раскрыла рот в тихом «о», когда почувствовала, что внутри теперь двигаются три пальца, безболезненно проскользнув, благо возбуждена она была... пиздец как сильно. Свела брови домиком, тяжело дыша через нос, и тихо простонала от всего обилия ощущений и чувства стекающей холодной дорожкой смазки по левой ноге. С силой царапнула ногтями по ковру, когда Томашевич, собрав влагу на свободный палец, провёл им между покрасневших ягодиц, совсем легко и аккуратно потирая.
- Ваня, – Лиза предупреждающе сжалась, напрягаясь от его действий.
- Нет, Элиза,– еле заметно кивнул он, успокаивая и улыбаясь уголком губ от её серьёзного тона. – Я не буду ничего... не волнуйся. Хорошо?
Девушка кивнула, попытавшись расслабиться от странно-бережных в такой ситуации касаний. Не волнуйся. Не волнуйся, блять. Ты серьёзно сейчас, Томашевич?! Она коротко усмехнулась, понимая, что позволяет этому парню всё и даже больше, чуть ли не отдаёт ему в руки свою жизнь и намеренно не ставит никаких ограничений. Как ему вообще удалось убедить её так безоговорочно довериться, не задумываясь ни о каких прогнозах и не строя никаких сценариев? Терпение было на исходе, Лиза постоянно вертелась, елозила на коленях парня, пытаясь как-то вывернуться и прекратить это, потому что всё «развлечение» уже начало перерастать в пытку. Хрипло простонала, когда Иван отпустил её волосы и вновь ударил по ягодицам, не прекращая двигать второй рукой, погружая пальцы по самое основание. Едва нашла в себе силы и прошептала, путаясь в словах и сбиваясь:
-Пожалуйста, Ваня ... Я, я больше не могу. Пожалуйс-ста.
- Что? – невозмутимо отозвался он, даже не пытаясь спрятать издевательскую улыбку и блеск в глазах. – Что ты хочешь, Лиза?
Она страдальчески замычала, почувствовав, что пальцы в ней замерли. Откуда у тебя такая нихреновая выдержка, засранец?!
Лиза понимала, что так она точно не кончит, ей нужен Ваня и желательно... в ней. Подавшись назад, пытаясь глубже насадиться на его ладонь, она проскулила, поморщившись от судороги внизу живота:
- Тебя. Внутри.
Томашевич улыбнулся и немного пошевелил пальцами, оглаживая тугие стенки и без слов показывая, что он ведь внутри. Вот же ж сукин сын, а... Левашова замотала головой и попыталась привстать, но её твёрдым небрежным толчком между лопаток вернули обратно. Он так и будет продолжать издеваться над ней? Она на его коленях, с горящей от его шлепков задницей, умоляет трахнуть её, какие ещё унижения тебе нужны, блять?! Собрав остатки дыхания, девушка скрипуче простонала, надеясь на хоть какое-то благородство:
- Нет, не так. Тебя. Твой...
- Мой? – в тон ей произнёс он, вскидывая в ожидании брови.
- Тварь, – беззлобно выдохнула девушка, зажмурившись, когда парень ощутимее провёл пальцем между её ягодиц, видимо, устав от непрерывных шлепков. – Твой... Ты знаешь. Пожалуйста.
- Скажи это.
От его спокойного голоса вдоль позвоночника пронеслись мурашки. Он что... он действительно хочет, чтобы она сказала это? Лиза опять заёрзала, с трудом набираясь сил. Иван не выдержал и слабо толкнулся бёдрами в её бок, тоже теряя последние крохи самообладания. Крепко сцепил зубы, смотря куда-то в верхний угол комнаты, и часто прерывисто задышал, раздувая ноздри. Неосознанно поглаживал тёплую кожу между лопатками, будто поторапливая просто сказать то, что он просит. Девушка выгнула спину под его рукой, точно кошка, и на выдохе произнесла, что хочет «его» в «её», заливаясь краской до кончиков ушей и в нетерпении закусывая губу. То, что происходило дальше, она уловила смутно: пальцы с пошлейшим мокрым звуком исчезли, её резко дёрнули вверх, потом под боком оказался прохладный и непривычно мягкий матрас кровати, а позади зазвенел пряжкой ремень и с характерным звуком расстегнулась ширинка. Постель рядом с ней продавилась, по обе стороны от неё оказались исчерченные венами руки парня, а к плечу прижалась горячая грудь. Она хотела перевернуться на спину, но её грубо прижали, надавив одновременно на поясницу и между лопаток, и заставили зарыться щекой в пахнущую стиральным порошком простынь. Иван подтянул её за бёдра ближе, растолкал, не церемонясь, её содранные о ковёр коленки шире и прижался подрагивающим от болезненного возбуждения членом к давно истекающему влагой входу. Помедлил лишь пару секунд, откровенно наслаждаясь видом распластавшейся под ним девушки и покрасневшими упругими ягодицами, и длинно толкнулся вперёд, постепенно заполняя собой всю её.... Услышал абсолютно нескромный и до ужаса громкий протяжный стон куда-то в мягкую постель и нашёл в себе силы лишь коротко улыбнуться, после срываясь. За толчками он не следил, трахая Левашову размашисто и глубоко. Склонялся ниже, до фантомного хруста сжимая её бёдра, тяжело дышал ей на ухо, хрипя какие-то бессвязные глупости, но, очевидно, очень горячие. В какой-то момент не выдержал и вцепился ей в затылок, с силой сжимая кожу зубами. Услышал её скулящий скрипучий стон и прикрыл глаза, пытаясь продержаться хотя бы на пару мгновений дольше. Лиза подавалась навстречу с такой отдачей и выкрикивала его имя с такой надрывностью, что парень понял: он видит сейчас её настоящей. Почти никогда, честно, сейчас сброшены и перемолоты были все маски, оставались неподдельные чувства и только. Странная, конечно, техника раскрытия души через секс, но его всё вполне устраивало. Освободив одну руку, Иван завёл её под тело девушки и грубо сжал кожу под животом на очередном толчке. Затем отпустил и сжал снова, слыша приглушённые постелью крики. Скользнул ниже, приглаживая небольшой треугольник жёстких тёмных волос и, не удержавшись, ущипнул, толкнувшись, когда девушка под ним замерла на секунду от внезапной боли. Надавил на клитор, потирая по кругу, и буквально почувствовал вибрацию от стона, с наслаждением вырвавшегося из её горла. Отпустил с причмокиванием загривок, удовлетворённо замечая расползающееся лилово-красное пятно, и прошептал Лизе на ухо, пройдясь языком по ушной раковине, и продолжая бешено вколачиваться в её тело:
- Давай вместе, Лиза. Давай со мной.
Она согласно хрипло простонала, не найдя возможности даже кивнуть, и сама подалась назад, притираясь вплотную. Томашевич был до охренения глубоко, практически до лёгкой боли, и ему достаточно было лишь найти ощупью её соски, сжимая и выкручивая их, чтобы девушка надрывно выкрикнула его имя, мешая его с отборным матом, и кончила, сжав его член так сильно, что он сорвался следом, утыкаясь носом в тёмную макушку и полушёпотом повторяя её имя. Перед глазами рассыпались искры, уши закладывало от грохочущего пульса, а сердце давно уже колотилось где-то в горле. Иван лежал на девушке, наверно, слишком сильно вдавливая её в постель, прятал лицо в копне тёмных волос и пытался хотя бы поверхностно выровнять дыхание. Их тела были мокрые и неприятно липли друг к другу, а внутри всё потряхивало от сильного оргазма. Левашова неосознанно теребила в пальцах смятую ткань простыни, покорно уткнувшись в неё лицом, и даже не пыталась подать какие- либо признаки жизни. Когда парень приподнялся на локтях и подался бёдрами назад, выходя, слабо захныкала то ли от боли, то ли от разочарования, то ли от удовольствия. Подползла чуть дальше, укладываясь удобнее, и снова замерла, дыша через раз. Иван сел рядом, смотря на неё сквозь полуопущенные ресницы и чувствуя первые позывы слабости во всём теле. Делать что-то или разговаривать решительно не хотелось, язык во рту ворочался с трудом. Сильно же она его истощила... Поэтому он не нашёл ничего лучше, кроме как наклониться к Лизе, принимаясь поочерёдно целовать и поглаживать её ягодицы, и пробормотать, смутно надеясь, что она его услышит:
- Чёрт, это было... глубоко.
- Угу, – незамедлительно отозвалась она, поворачивая голову, но не открывая глаз. Он подтянул себя по постели выше, оказываясь на одном уровне с Лизой, и улёгся рядом на бок, мягко убирая спавшую ей на лоб прядь. Провёл по щеке, заставляя открыть мутные з глаза с недозволительно расширенными зрачками, и завораживающе улыбнулся, наблюдая за её расслабленным и по-настоящему красивым лицом. Помолчал немного и почти робко спросил, виновато опуская взгляд:
- Ты... не сердишься?
Девушка сначала непонимающе промычала что-то вопросительное, нахмурив брови. Пару секунд осознавала, крутила в мыслях, пытаясь понять, что от неё хотят. Потом её губы растянулись в улыбке, и она придвинулась ближе, обнимая парня за шею и коротко целуя. Отрицательно замотала головой, закидывая ногу ему на бедро и тесно притираясь. Позволила обнять себя за талию и устроилась у парня под боком, старательно не обращая внимания на всякие неудобства. Тоже с минуту не говорила ни слова, но всё же из любопытства уточнила, растягивая слоги и заглядывая в казавшиеся сейчас чёрными глазами:
- А за что ты меня вот так.... Где я прокололась?
Иван тут же отвёл взгляд, не желая смотреть на девушку, и принялся со старательным увлечением изучать люстру на потолке. Поджал губы, делая как можно более непринуждённый вид, и осторожно покосился в сторону пытливо изучающей его Лизы. Внезапно прыснул, зажмуриваясь на секунду, и признался, почти виновато проводя раскрытой ладонью вдоль её тела:
- Честно? Я уже и не помню.
Громче рассмеялся, когда услышал возмущённый «ах» в свою шею, на всякий случай перехватил тонкие запястья и исподлобья посмотрел на разозлившуюся Лизу, которая, казалось, готова была убить его на месте в эту секунду. Она прорычала какую-то угрозу, вырвала свою ладонь из его хватки и с силой треснула по крепкому плечу, обиженно поджимая губы. То есть её задница ещё и страдала за просто так, да? Ну охренеть теперь! Освобождаясь полностью, демонстративно скрестила руки на груди, сердито выплёвывая:
- Сколько же в тебе ещё этого дерьма, Томашевич?
- Увидишь, – выразительно поиграл бровями он, наклоняясь ниже и прикусывая её выпяченную от обиды пухлую нижнюю губу.
– Наслаждайся, тебе же нравится. Я знаю.
Не давая возможности ответить, поцеловал глубже, перехватывая наигранно-обречённый выдох, и пробежал пальцами по
женской спине, пересчитывая позвонки. Сжал в ладони ягодицы, победно улыбнувшись от болезненного всхлипа, и ненавязчиво толкнулся бёдрами вперёд, ударяясь между ног девушки. Новый поток возбуждения постепенно закручивался внизу спиралью, и думать уже не получалось. Последней мыслью Томашевича перед тем, как он перетянул Лизу на своё тело, позволяя быть сверху, было обещание себе обязательно удивить её снова. Он ещё и не такое мог придумать для этой несносной особы. И только потом парень понял, что всё это слышали его родители, но ему было абсолютно поебать. Ведь находился он в тот момент со своей любимой.