Трофей для хоккеиста D/J

7 глава

— Где. Ты. Была.

Это звучит не как вопрос, а как обвинение.

— У меня были важные дела! — оправдываюсь я, зачем-то прижимая к груди рюкзак, как будто он может стать щитом между мной и разъяренным Милохиным.

— Какие. Нахрен. Дела.

И тут я совершаю тактическую ошибку, потому что не выдерживаю такого жесткого прессинга и перехожу в нападение:

— Тебя это не касается вообще-то, это моя личная жизнь! Какие ко мне могут быть претензии? Это же работа, а не тюрьма. Подумаешь, ушла пораньше, просто потом отработа… ммм!

Милохин почти мгновенно оказывается рядом и запечатывает мне широкой ладонью рот.

— Еще одно слово, и отрабатывать начнешь прямо тут.

Сейчас в его голосе нет угрозы, просто спокойное предупреждение, и это, если честно, пугает еще больше.

— Ты сбежала с работы, — начинает методично перечислять Милохин. — Никому ничего не сказала…

Я мычу ему в ладонь, и он убирает руку.

— Что?

— Сказала! — с отчаянием кричу я, даже не думая о том, что мы сейчас стоим на улице. — Я Косте сказала!

— Косте? При чем тут Костя? — лицо Милохина темнеет, и он тут же рявкает: — Что у тебя с ним? Он твой любовник? Клиент?

— Ты с ума сошел? — я ошарашенно смотрю на него.

Сначала мне кажется, что это он так шутит, но по взгляду понимаю: нет, не шутит. Серьезно спрашивает.

Господи, какой же он мудак.

У меня вдруг кончаются силы, и я опускаюсь прямо на ступеньки, потому что ноги уже не держат.

— Это не ответ, — безжалостно говорит Милохин.

— Да нет никакого ответа! Мне позвонили по важному делу, надо было срочно уехать, я и поехала. А в коридоре я случайно — случайно, слышишь?! — встретила Костю. Ну и попросила его передать, что меня не будет.

— Он не передал.

— Мудак номер два, — тихо бормочу я себе под нос.

Интересно, Костя тупо забыл или специально так сделал? Хотя какая теперь разница.

— А кто номер один?

Черт, а у него хороший слух!

— Догадайся, — ядовито предлагаю я.