На закате СССР, в конце восьмидесятых, когда мы пока ещё верили в светлые идеи комсомола, я, молоденькая фельдшер с мужем и двумя детьми поехала "поднимать деревню". Подъёмных тогда никто, естественно, нам не давал - всё держалось на чистом энтузиазме.
Домик, конечно, нам с семьёй выделили, да и фельдшерско-акушерский пункт обещали привести в порядок. А ещё глава сельсовета сразу по приезду мне сообщил, что во второй половине отремонтированного фельдшерско-акушерского пункта будет находиться жилая часть, и там я с семьёй буду жить. Всё для удобства!
А пока что старенькое здание ФАП, где я должна была принимать больных, находилось в другом конце деревни.
В первый же рабочий день я отправилась знакомиться с новыми пациентами. Медпункт находился в старом, но достаточно уютном, светлом, низеньком домике, состоящем из пары комнат. В целом мне условия понравились, за исключением того, что печь придётся топить самим.
Моя помощница, санитарка Валя, коротко ввела меня в курс дела, и я была уже готова принимать пациентов. Народ, как это водится в деревне, уже собрался во дворе - посмотреть на нового фельдшера. Для деревни ведь это было целым событием!
***
Потянулись рабочие будни. С людьми я сошлась быстро, их устроили мой опыт и знания, а меня устроили их простота и добродушие.
Очередной рабочий день подходил в концу - осталась одна пациентка. Неожиданно Валя, сидевшая на подоконнике, замолчала - до сих пор мы с ней болтали ни о чем, предвкушая конец рабочего дня. Она поменялась в лице, соскочила с подоконника и вышла из кабинета. Она с кем-то недолго поговорила достаточно резко и вновь зашла, раскрасневшаяся и злая.
- Нася приходила, сделала вызов на дом, Алёна упала и сломала руку.
Я непонимающе уставилась на санитарку.
- Нася, местная колдунья. Именно так и зовут, не Настя, а Нася. Алёна - жена её погибшего на фронте брата. Нася вызвала тебя к Алёне домой.
Я усмехнулась, услышав такое объяснение:
- Ну-ну, колдунья... Дожили.
Баба Рая, которая в этот момент сидела на приёме и слышала нашу беседу, неожиданно сказала:
- Зря смеёшься, Ирочка. Страшная она бабка. Люди даже видели, как она в свинью оборачивалась! Много она людям навредила, коровы телят скидывали, доиться переставали. А наша председатель сельсовета видала, хромает?
