Несдержанное обещание

3.

Особняк Озборнов. Он мечтал вернуться сюда столько же, сколько и никогда больше не видеть это место.

- Вот ты и дома. - сказал доктор Менкен.

Дом? Так странно и неправильно называть это место домом. Не было в этих стенах уюта и спокойствия, многочисленные комнаты словно были построены специально, чтобы держать его подальше от единственного родного человека. Холод и подавленность, вот всё что он чувствовал здесь в детстве. Лёгкий налёт этих чувств коснулся его снова стоило ему выглянуть в окна машины, но Минхо отогнал их. Хватит, он больше не маленький мальчик.
Коридоры оставались такими же как много лет назад. Ничего не поменялось. Минхо только надеялся, чтобы коридоры оказались длиннее, чем были в его памяти, чтобы отсрочить встречу с отцом.

- Тут довольно темно. Глаза быстро привыкнут. Так лучше для всех. - профессионально сыграл сочувствие Менкен, когда они наконец подошли к проклятой комнате. Юноша медленно зашёл. Его взгляд сразу же приковала кровать закрытая со всех сторон занавесками. Дрожащими руками отодвинув одну из них он встретился взглядом с человеком, которого он ненавидел и боялся. Теперь Норман Озборн (после того как отец отправил своего сына в пансион, Минхо поменял свою фамилию Озборн, на фамилию матери - Ли. Ли Минхо) мало напоминал человека, которым был когда-то. Некогда крепкий, солидный мужчина, всё в котором кричало об уверенности и невозмутимости, всегда одетый с иголочки. Сейчас постаревший куда больше настоящего возраста, в больничной рубашке с болотно-зелёными пятнами кожи и длинными, заострёнными ногтями.

- Скорее гоблин, чем человек. - Отец. - прошептал Минхо, медленно садясь рядом с кроватью.

- Никогда не думал, что вот так придётся умирать. - сказал Озборн. Голос его был хриплым, но в нём по прежнему звучала сталь и укорительное разочарование. - Что буду смотреть на сына и видеть чужого. У тебя такие способности Минхо. Такой незаурядный ум, а ты бросаешь всё это на ветер.

- Это ты меня бросил. - тихо, дрожа от злости, ответил Ли. - Ты отправил меня в пансион, когда мне было одиннадцать. На моё шестнадцатилетние ты прислал мне виски. Или не ты, а кто-то из твоих ассистентов. Скорее всего так, потому что там была ещё открытка «Всего наилучшего. Норман Озборн.»

У Минхо никогда не было тёплых отношений с отцом или тоски по дому. Но когда его просто вышвырнули с глаз долой как щенка, В среду богатеньких подонков, пустоголовых доченек и сыночков таких же богатых и безразличных родителей, как и его папаша, и лицемерных, стелющихся, заискивающих «лжедрузей»..! Всё что ему оставалось это варится в собственном гневе и одиночестве.