спорим на желание?

22

Юлия
Суббота подкралась незаметно. Мои дни стали настолько насыщенными, что к вечеру я валилась от усталости. К утреннику почтив все было готово. В рамках помощи администрация вчера прислала студенток актерского училища, те бесплатно обещали отыграть роль снегурочки и кикиморы на детском празднике.
– Если бы ко мне в детстве привели такую Снегурочку, я бы тут же перестал верить в чудеса, – хмыкнув, произнес Даня, разглядывая двух присланных девиц. – Им обеим играть только кикимор, и на грим тратиться не придется.
– даня, – косясь в сторону девчонок, вдруг услышат. Марина пребывала в глубоком шоке и не знала, что делать с «помощью».
– Не может быть у Деда Мороза такой внучки, – не успокаивался Милохин. – Если ты не можешь быть Снегуркой, я согласен на любую нянечку.
– Возьмем девочку из старшей группы, мы с Мариной уже это обсуждали, – с трудом сдерживая улыбку.
Студенткам пообещали зачет по какому–то предмету, если они помогут детскому дому. Не хотелось их обижать, поэтому мы и ломали голову, что с ними делать. Решили, что вторая будет снеговиком, ее фигура натолкнула нас на правильную мысль.
Осталось только решить вопрос с подарками. Шесть дней до утренника, а у нас ни одного мецената готового купить подарки на горизонте нет. Марина собирается завтра ехать на базу и приобретать подарки за свой счет. Хотя бы для малышей. Без подарков это будет ненастоящий праздник, пропадет атмосфера волшебства. Они весь ждут чуда.
– Ты в деревню собираешься? – интересуется отец, столкнувшись со мной в коридоре. Не хочу лгать, но и правду говорить не собираюсь. Сегодня я весь день провожу с даней, как и обещала. – В такую погоду я бы не советовал тебе куда-то выезжать, – вроде заботу проявляет, а мне неприятно. Все внутри протестует. Так и вертится на языке: «беспокойся лучше о Вале».
Валерка ничего не рассказал папе, поэтому он не в курсе, что я встречаюсь с парнем из богатой влиятельной семьи. Наверняка был бы против. Уходя в тот день из клуба, я вглядывалась в лица официантов, чтобы попрощаться с братом, но он не вышел. Возможно, был занят в тот момент.
– Может, послушаешь отца? – хмурится папа, наблюдая за тем, как я надеваю сапоги.
– Пап... – договорить мне не дает Валя, бесцеремонно вклиниваясь в наш разговор.
– Что ты ее упрашиваешь? Запрети строго. Пусть дома сидит. Что это такое, пропадает где-то каждый день допоздна. Свалила на меня всю работу по дому, а сама гуляет. Разувайся и кафель в ванной и туалете вымой.
– Ты куда-то шла? – ненависть в моей душе настолько закипает, что выплескивается наружу.
– Посмотри, как она со мной разговаривает? – подстрекает тут же отца.
– Как ты того заслуживаешь. Ты мне никто, чтобы здесь командовать.
– юля! – строго прикрикивает отец. Я хватаю с вешалки пальто, поднимаю с пола рюкзак. – юль, вернись!
– Ты уже потерял семью, от тебя отвернулись все. Мужчина – это олицетворение защиты, а ты нас всех предал. Оказался настолько слабым и жалким, что мне стыдно за тебя, стыдно, что ты мой отец. Ты потерял мою любовь, ты теряешь мое уважение, – кричала я, выплескивая всю ту боль, что столько месяцев живет внутри меня и разъедает. – Той маленькой девочке, что любила тебя и считала самым лучшим папой больше нет. Ты ее убил, когда предал, променял на эту...– кивнув в сторону Вали, открываю дверь и выбежала на лестничную площадку.
– Ты ничего ей не скажешь? – слышится через приоткрытую дверь возмущенный голос любовницы отца. – Я заслуживаю вот таково отношения?! – голос дрожит, сейчас картинно разрыдается. Надеваю быстро пальто, нажимаю кнопку вызова лифта.
– Валя, успокойся... – в голосе отца растерянность. Ему неуютно, и он не знает, как поступить.
– Сережа, я уйду от тебя, если ты будешь позволять меня обижать! Я себя не на помойке нашла! – надрывно, выдает Валя.
– Тебя отец на помойке нашел, – негромко произношу и вхожу в лифт.
Створки дверей закрываются, а я не жму кнопку лифта. Внизу ждет даня, а у меня в глазах слезы дрожат. Не хочу, чтобы он капался в грязном белье моей семьи, о таком не хочется никому говорить. Нажимаю на кнопку, лифт ползет вверх.
Не знаю, сколько я так катаюсь, но даня ни разу не позвонил и не поторопил. Когда выхожу из подъезда, цепляю на лицо улыбку, хотя в душе продолжают капать слезы...