спорим на желание?

33

Выражение «трясутся поджилки» сейчас как никогда актуально. Знать бы еще, где эти поджилки находятся, но они у меня точно трясутся, потому что трясется все!
Как только мы въехали на территорию базы, моим единственным желанием было развернуться и бежать назад. Блин, когда я еще так волновалась? А если я им не понравлюсь? А если они запретят дане с мной встречаться?..
Таких «если» было много.
– Смотри, как народ веселится, – ухмыляется Милохин, наблюдая, как мужик голым пузом проехался по катку. На нем лишь колпак и штаны Деда Мороза, верх абсолютно голый.
– Что он голый делает на морозе? Он пьян, может ведь насмерть замерзнуть.
– В новогодние праздники охрана пристально следит за всеми постояльцами, камеры работают даже в сортирах. Дежурит несколько бригад скорой помощи, не переживай. Дадут ему немного повеселиться, потом заведут и отогреют.
Народу вокруг много, здесь настоящее праздничное гуляние. Шумно, весело! Вокруг витает вкусный аромат шашлыка, который наверняка заказали все гости.
– Идем? – спрашивает даня. Он притормозил у коттеджа пару минут назад, видя мое волнение, не торопил. – Нас уже ждут, – кивает на крыльцо.
– Идем, – набираю в грудь побольше воздуха. – С Новым годом! – поздравляю ребят. Они улыбаются, мои губы расползаются в ответной улыбке.
– Можем ее обнять и поцеловать? – поддевают даню.
– Только обнять, – он серьезен, хотя, думаю, понимает, что братья шутят.
Я готова задержаться на крыльце, но Тамерлан уже тащит меня в дом. даня несет торт. В гостиной меня встречает дружная большая семья... состоящая почти из одних мужчин.
Среди суровых крепких парней лишь одна женщина. Рядом с ними она выглядит совсем хрупкой. Так же, наверное, выгляжу и я. На ней мне легче всего сосредоточить свой взгляд. Она успокаивает доброй открытой улыбкой, в то время как мужчины этого семейства хмуро меня рассматривают. Кроме отца Дани. У меня создается ощущение, что он просто сдерживает улыбку.
Красивая женщина. Ей, возможно, немного за сорок - это если судить по взрослым детям, а так она выглядит лет на тридцать пять. Тамерлан старший среди ребят, если я правильно запомнила, то ему скоро должно исполниться двадцать четыре.
– Здравствуйте... ой, с Новым годом! – от волнения не только поздравить забудешь.
– С Новым годом, – дружно улыбаются моему промаху.
– юля, проходи. Мальчики, а ну, живо поухаживайте за девушкой, – Леля встает из-за стола и направляется ко мне.
Небольшая суета, во время которой с меня стягивают пальто и шапку, а потом усаживают за стол.
– Три праздничных тоста, и молодежь идет веселиться, – произносит глава семьи, старший  Милохин – Ибрагим, я видела его фотографии в интернете. Снимки были сделаны во время какого-то совещания, где присутствовали члены правительства.
– Кого ты это стариками назвал? – возмущается один из старших Милохиных.
– Знакомься, – будто почувствовав мою растерянность, даня начинает представлять членов своей семьи: – Ольга Николаевна, но для семьи Леля... Аслан, Владимир, мой отец – с ним вы уже виделись...
Имена всех братьев были на слуху, поэтому запомнить несложно.
– Мне, если можно, кусок торта, я его весь вечер жду, – произносит Аслан, он вроде отвечает за безопасность.
– Я предупредил, что ты привезешь торт, поэтому из сладкого только Лелины любимые конфеты, – поясняет даня.
– Куда только в тебя помещается? – разламывая дольку апельсина, усмехается Ахмед.
– Торт невкусный, никому не советую его есть, – подмигивает мне Аслан, продолжая уминать большой кусок, который ему на тарелку положила Леля.
– Так мы тебе и поверили...
Обстановка и атмосфера позволяют расслабиться. Никто больше не смотрит сурово.
– У меня для вас объявление, – произносит даня. Возвращается волнение, догадываюсь, о чем сейчас пойдет речь. – Я сделал юле предложение, она его приняла.
Секундная пауза, во время которой мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Обвожу взглядом напряженные лица.
– Поздравляем, – первым, улыбаясь, произносит отец дани. Он при всех одобрил наш союз, этого было достаточно, чтобы все остальные дружно подхватили эстафету и начали нас поздравлять. Смеются, хлопают по плечу дани, радуются за нас.
– Можно уже идти веселиться? – спросил Тамерлан, когда наступило. небольшое затишье.
– Тебе с нами скучно? – выгибает бровь его отец.
– Пап, ну ты понял…
– Все свободны, можете веселиться, – отпускает глава семьи. – Ахмед, ты останешься?
– Нет, у меня есть одно дело, нужно отъехать, – никто не интересуется куда, а мне вот любопытно, но не буду ведь я спрашивать. – Для девочек под елкой подарки, не забудьте отдать, – прежде чем уйти, произносит он.
Ощущение, что меня приняли в семью. Так приятно, что они подумали обо мне...