Сломленные. Короли Казани.

Если ты со мной

Мы прибежали к какому-то стадиону. Там была куча парней разных возрастов. Все что-то с шумом обсуждали.
— Ты что, правда группировщик? — тихо прошипела я Марату, идя за ним по сугробам.
— А что, это проблема? — обернулся он.
— Господи, да я просто спрашиваю! — закатывая глаза ответила я. — А мне вообще можно туда?
— Если ты со мной, можно, — Суворов остановился и посмотрел в мои глаза.
Я тоже замерла, боясь пошевелиться.
— Это ты мне сейчас так встречаться предложил? — выгнула я бровь.
— Ага, — спокойно кивнул он. — Вроде того. Ну так, ты со мной?
Он протянул руку.
— Ну а кто ж еще тебя балбеса вытерпит, — хохотнула я и взялась за протянутую ладонь.
Болтая руками туда-сюда, мы дошли до стадиона.
— Маратка, еще бы минута и прогон, — заметил лысый высокий парень с устрашающим лицом.
— Заучился, — пожал плечами Суворов, засовывая руки в карманы.
— Ага, видим. Не представишь? — кивая в мою сторону спросил кудрявый парень в шапке-петушке.
Я вздернула подбородок под оценивающими взглядами всей толпы пацанов.
— Представлю. Это... девушка моя. Сима, — раскачиваясь с пяток на носки сказал Суворов. — Это Турбо, старший супер наш. Это Зима, тоже супер...
А дальше началось и затянулось на пять минут знакомство со всеми остальными пацанами.
Затем парни стали говорить о чем-то своем. Я сидела на корте и искренне не понимала, на кой Марат притащил меня сюда. Судя по его скучающему лицу, он и сам не знал.
— ...Короче. С Кинопленкой решать будем уже когда Адидас вернется, вроде как две недели, да, Маратка? — спросил Турбо у Суворова.
— Пишет, что в двадцатых числах, — кивнул тот.
— Ну и все тогда, расход пока, — кивнул Турбо и все стали прощаться.
— Не думала, что пацанская жизнь такая невероятно интересная, — хохотнула я, когда мы уже шли обратно к дому Суворова. Темнело.
— Обычно интереснее, — отозвался тот. — Когда Адидас вернется, вообще житуха будет! Он всех на место поставит, и Кинопленку, и Кащея. Ссыкло сраное, боится на разговор идти, а нам отвечать... — недовольно тарахтел Марат.
— Адидас это брат твой? — уточнила я.
— Ага. На Афгане который, — покивал Суворов.
И вдруг, из темноты перед нами вынырнули трое. Я охнула от неожиданности, только что их не было!
Однако встречная компания явно нам была не удивлена, даже наоборот, ибо тут же набросилась. И мне, и Марату одновременно вышибли фанеры. И если привычный к такому парень лишь пошатнулся, то я, еще и не ожидавшая такого, отлетела на землю, падая практически без чувств.
— Баба чтоль? — удивился, тот, что меня ударил.
— Симка! — испуганно крикнул Суворов. Он хотел метнуться ко мне, но один из незнакомцев схватил его под руки, жестко фиксируя. Второй тут же сориентировался и стал бить его всюду, куда доставал.
— Вы чтоль Кинопленка-то? — прохрипела я, поднимаясь на локтях. На корточки возле меня опустился третий.
— Ну мы, — мерзко ухмыльнулся тот и потянулся к моей щеке.
Недолго думая, я выбросила вперед кулак, попав прямиком в нос.
Я вскочила на ноги. Так же поднялся и Киношный, держась за нос и с ненавистью глядя на меня.
— Сима, беги! — сдавленно прокричал откуда-то из-за спины Киношного Марат. Я закусила губу.
Судя по звукам, его били уже двое, лежащего на земле. Как собаку пинали.
— Я вообще девушек не бью, — заявил мне Киношный. — Иди своей дорогой.
— Что он вам сделал? — смело глядя в глаза группировщика спросила я.
Просто не понимала, чем трем взрослым мужикам мог насолить пятнадцатилетний подросток. Чем настолько ужасным, чтобы так жестоко забивать его ногами в подворотне.
— Конкретно он — ничего, — пожал плечами Киношный. — Он получает за своих старших.
— Твари! Все вы твари! — в ужасе выкрикнула я и накинулась на мужчину, сбив его с ног. Спасибо гололедице. Для верности я ударила его в солнечное сплетение, чтобы не смог быстро подняться.
Затем я вскочила и понеслась к Марату. Схватила одного из Киношных за шкирку — удалось оттолкнуть, откуда только силы взялись. А с другим справиться не вышло, он первее схватил меня и взял на удушающий.
— Си...ма... — прохрипел Марат и стал пытаться встать.
— Пусти, пусти, ПУСТИ! — вопила я, извиваясь змеей в клешнях Киношного.
— Заткнись, — ко мне подошел их главный и ударил по щеке. — хватит орать!
— Твари, уроды, сволочи! — я била ногами амбала, что держал меня.
Одновременно произошло несколько вещей:
Стоящий возле Марата достал из кармана нож;
Вдалеке завыла сирена;
На вой тут же отвлеклись двое других мотальщиков.
Тот, что с ножом же ничего не замечая двигался к парню с неадекватным выражением лица.
Марат оставался на грани сознания, видно было, что держится он с трудом. Нож сверкнул в воздухе.
Пользуясь замешательством Киношных я вырвалась из сжавших меня рук и ринулась к Суворову, падая рядом на колени и закрывая его собой. Марат вцепился в мою руку и стал тянуть в сторону, говоря отойти. Киношный же не успел остановиться и клинок вонзился мне в плечо. Мужчина в ужасе смотрит в мое лицо. Я смотрю на расплывающуюся по куртке кровь. Сжимаю руку Марата и перевожу взгляд за угол. Ментовская машина.
Дальше все как в тумане.
Киношные в ужасе стали убегать. Милиция понеслась за ними, крикгув нам, чтоб оставались на месте. Конечно, мы не послушались.
— Марат, Маратик, вставай, — тихо говорила я, пытаясь поднять Марата.
— Сим, иди домой, я сам, — прохрипел Суворов.
— Да ты подняться сам не можешь, как ты до дома-то дойдешь? — усмехнулась я.
Я взвалила слабо сопротивляющего Марата на плечо и стала прихрамывая уходить.
— Куда ты? — спросил Марат.
— К вашей качалке. Вы же там заседаете? — ответила я, сцепив зубы. Мне было ужасно больно. Щека горела, разбитая губа кровоточила. Рана в плече и вовсе пульсировала, отдавая болью по всему телу.
Марат. Главное — Марат. Дотащить его до подвала. Там пацаны, они что-нибудь да решат. Они ему помогут.
Сейчас надо побыстрее уйти, не хочется драмы с ментовкой...
Марат, кажется, вырубился.
В глазах мутнело и появились искры. В ушах звенело. Дойти. Надо дойти.
Вот она, дверь! Я стала руками и ногами стучать.
Довольно быстро она распахнулась и оттуда выбежали Зима и Турбо.
— Марат? Девчонка Марата? — удивился Зима.
— Прекрасная память на имена, — слабо фыркнула я. Турбо забрал Марата и я было выпрямилась, как в глазах потемнело и звон в ушах стал невыносимым. Я упала прямо в руки ошалевшего Зимы.