GI: СинБедо / АльбеЦю

9

Луна бледнеет в темной синеве, которая, как акварель, смешивается с лучами еще не родившегося рассвета. Пиала с чаем, давно остывшим, но навевающим насыщенный аромат трав из деревни Цяоин, стоит на подоконнике, грозясь упасть от одного резкого движения сидящего рядом юноши. Алхимик, вслушиваясь в незатейливое бормотание, так и пестрящее нахмуренными бровями и кусанием уже истерзанных губ, забирает нетронутый напиток, и как раз вовремя. Короткая усмешка трогает его уста в тот момент, когда рука юного господина с размаху ложится на еще держащее тепло пиалы место.

— Судя по сообщению из Инадзумы, нужно освободить еще три комнаты минимум, — золотые глаза оценивающе оглядывают кабинет с потолка до пола, но потухает безразличием, не увидев желанного. Такой же взгляд направляется на родную гавань перед самым фырканьем. — По хорошему нам стоит порт увеличить.

Альбедо не уверен, что его основная цель — помощь Син Цю в организации праздника, скорее, он здесь для того, чтобы сдержать порывы перестроить весь Ли Юэ к приезду гостей. Он и до сего момента замечал нечто нервное, требующее идеальности во всем в поведении возлюбленного, но и не предполагал, что дело может дойти до изводящей взвинченности и отнимающей остатки сил бессонницы. Юноша готов транспортиром каждое приглашение измерять (не дай Архонт, углы не будут ровехонько девяносто градусов), самостоятельно по всему берегу материка порт построить и каждый фонарик на улице на пригодность проверить. Про фейерверки алхимик предпочитает молчать, как и о том, сколько раз Син Цю пересчитал их количество. Благо, ему в голову еще не пришло расписать плакаты.

Альбедо рад, что ему удается своими художествами помочь Син Цю. Ли юэйские дизайн, каллиграфия и культура потребовали от него особо тщательного подхода, особенно, когда писатель в каждом письме уповал на то, что ему удасться совместить здешний колорит с инадзумским. Как же крепко в его головушке поселились образы многочисленных зарисовок и каждая измененная деталь.

Он понимает, почему его возлюбленный так сильно волнуется: это его первый праздник морских фонарей в качестве организатора. Начиная от театра Механикус, в который Син Цю втянут практически с самого его создания и знакомый ему до мельчайших нюансов, заканчивая личной перепиской с владелицей «Фейерверков Наганохары», чтобы узнать абсолютно обо всем, что стоит (не особо) знать, прежде чем разместить их и отправить в отдаленные деревни. Альбедо абсолютно уверен, что на втором сыне главы гильдии не лежит ответственность за доставку пиротехники, а вот на первом — да. Только как сказать об этом запыханному мечнику, который не слушает ничего, если это не касается работы? Сделанная не считается. Так что не в его компетенции слушать об этом.

Они быстро справились с обустройством комнат, изменением интерьера под стиль праздника и декорациями ландшафта. У торговой гильдии никогда не было проблем с этим. Рабочие, да и просто прохожие, с радостью занялись делом, однако — что заставило Альбедо под другим ракурсом посмотреть на культуру Ли Юэ — сразу потребовали оплату. Что ж, это до сих заставляет художника из города свободы высматривать в чужих глазах блеск золотых монет. В ходе исследования стало понятно, что у Фэйюнь и семьи главы поголовно отбивается монеточным звоном жизнь.

— Необходимо завтра зайти в «Лунное море» и переговорить с Гань Юй насчёт развлекательной программы, ты обращался к...?

— Сегодня.

— Что? — Син Цю растерянно поднимает голову, пока Альбедо прожигает его суровым взглядом.

— Наступает рассвет, очередной, — художник выразительно скрещивает руки на груди, и в этот миг первый луч светит прямо в золотые глаза.

Задумчивое «оу» выходит медленно, одним выдохом, отпечатком остаётся под глазами и медленно навевает усталость. Син Цю откидывает голову на деревянную раму окна и медленно вздыхает.

— Тебе нужно поспать.

— Разбудишь меня через пару часиков? Мне до полдня обязательно нужно встретиться с Тартальей или с сэром Кэйей из Ордой Фавониус, точно, ты же его знаешь, а потом встреча с Кэ Цин и Гань Юй...

— Спать, — не дав продолжиться лепету, алхимик подхватывает возлюбленного и выносит из кабинета.

Он не разбудит его. Встретиться с Кэйей сам, пройдется по порту, переговорив с торговцами о последних деталях, и вернётся к нему, когда Син Цю только откроет глаза, взглянет на солнце, стоящее уже над Нефритовым Дворцом, и вспыхнет негодующим огоньком. Растрепавшиеся волосы и спавшая на одно плечо рубашка будут придавать комичности его спешке. Схватит свитки и рванет к Цисин, а после найдет среди рукописей отчет от Кэйи и необходимые пометки, от чего у него мигом пропадет всякая злость на любимого художника и помощника в организации. Альбедо в этом уверен, поэтому позволяет возлюбленному устроить голову на прохладной грудной клетке и стягивает ленту с волос цвета бурлящего океана, так и не дав обещание.