Симфония трех начал

Глава 13. Плавиться, но не сгорать

Конечно же, поспешно простившись с Минем, Цао не сразу пошел туда, где его так ждали. Пытаясь разобраться в себе, он какое-то время нарезал круги в парке. Сталкивался со старыми поклонниками, не сразу вспоминая их. Побыть одному непросто. Быть собой — ещё сложнее. Но почему-то казалось, что с ним это будет возможно. Что только с ним, может быть, он и мог бы быть самим собой... Но никогда не позволял себе этого, не позволял себе расслабиться. Про то, чтобы сбросить маску, и речи не шло. Он вообще не был уверен, что это возможно. Что под ней ещё что-то есть...

Кем он, в сущности, был? Цао не считал себя бунтарем. И, конечно же, не считал и достойным служителем Ордена. Во всю его строгую и жесткую мораль он вообще никогда не верил! Поэтому и не разочаровывался в ней — не в чем было разочаровываться.

Просто хотел жить — свободно! Просто хотел быть — таким, как он есть.

Плотские радости наполняли его жизнь постольку, поскольку позволяли сблизиться с другими на почве ни к чему не обязывающих рискованных утех. Ради смеха и стонов. Улыбок и теплоты тел. Теплоты, вполне заменяющей душевные узы.

Узы — само это слово претило его натуре!

А люди, напротив, нравились. Пока они были молоды, пока можно было заставить их хоть на время забыть о предрассудках и страхе — они еще были вполне ничего. Живые. Забавные.

Даже этот Нин... Когда Цао был рядом, его раболепная трусливость становилась просто милой робостью. Его хотелось оберегать. Подшутить, напугав патрулем, а потом успокоить поцелуем — запретным, но оттого только более дурманящим. Смотреть в доверчивые глаза, украдкой лаская юное тело в уже изученных чувствительных местах. И было совершенно не важно, что однажды он станет как все!

Да, жизнь в Обители в конце концов всех превращала в однообразные серые тени. Лицемерные и скучные. Циничные, но на поверхности до тошноты высокоморальные.

Мораль — ещё одно слово, от которого у Цао сводило скулы.

И он боролся с нею как мог!

Не щадя ни себя, ни других.

Уже почти ночью он ввалился домой. Разбудил соседа шумом. Сначала — выдвигающихся ящиков шкафа. Нужно же было спрятать записи Миня... Потом — долгой возни в умывальном отсеке комнаты за ширмой. Цао действительно прекрасно знал, как подготовиться к первому интимному свиданию.