Симфония трех начал

Глава 40. Деструкция

Они не расстанутся. Они — навсегда.

Пусть однажды наступит утро. Однажды — придет весна. Ещё одна. И ещё... Семь?

Это совершенно не важно!

Потому что сейчас — всегда — мрамор и бронза сплавляются в единое целое. Шальной вихрь, дразня, остужает пылающую лаву. Глициния поддерживает свою опору. Без этой поддержки упрямый тополь обратился бы в камень, из камня — в пыль.

Потому что в застывшем мгновении бесконечной ночи Цао объясняет самое главное, учит, открывает глаза:

— Понимаешь теперь? Ты мой навсегда. Пусть мы будем не рядом, не вместе, но... разве кто-то сможет отнять нас друг у друга? Отнять то, что было. То, что есть. — Обнимает крепко, обжигает горячим дыханием: — Зачем же прощаться на мрачной ноте? Так уж старался меня оттолкнуть... А чего ради? Почему ничего не сказал? Не объяснил?

Ухмылку лучше скрыть — не упрекать же встречно, что Цао и сам не торопился поделиться всем. Хотел скрыть перенесенные боль и беспомощность, как и сейчас скрывает под одеждой их следы...

Но что ответить? Как рассказать о том, что считаешь своим изъяном? Таким изъяном, который может понять лишь тот, кто сам его культивировал. Тот, кто терзал Цао бессмысленной пыткой для того только, чтобы удовлетворить собственное любопытство; чтобы испытать одного из своих питомцев и заодно, попутно, исполнить поручение Цензора. Тану пришлось дать нужные гарантии, отнять у Цао право решать самому. Янлин, играя, мог бы отнять его жизнь, но, воспользовавшись их слабыми местами, отнял всего лишь свободу воли. Растоптал достоинство. И разрушил это удивительное, хрупкое, чрезмерное счастье — возможность быть рядом.

Нет, ни о неизбежном, ни о потерянном говорить не стоит. Тогда о чем?.. О самом главном и чистую правду:

— Думал, будет проще, если закончить всё сразу. А после всего... не смел даже прикоснуться к тебе. И я... не хотел, чтобы ты знал, что на самом деле я — такой же...

— Такой же? — Цао приподнимается на локте, но прижимается ещё теснее. Вглядывается в лицо — возмущенно и всё же сочувственно: — Как кто? Ты что, об этой твари? И в каком это месте ты такой же? По крайней мере, частей тела у тебя полный комплект.

Слушая его фырканье, невозможно не улыбаться:

— Частей тела? О чем ты?