50 оттенков слабости Кристиана Грея

Don't speak I know just what you're saying So please stop explaining

-Я жду,-сказал Кристиан, когда Кейт так и не смогла начать.
-Не дави на нее,-воскликнул Элиот, но замолчал, когда Кристиан шикнул на него.
-Все началось, когда Ана узнала, что беременна,-начала Кейт, сглатывая ком в горле.-Она понимала, что ты не хочешь детей, и поэтому не знала, что делать. Однажды ей позвонила Элена, они договорились о встрече. Элена сказала, что знает про ребенка, она просила отдать ей его. Ана отказалась, понимая весь бред этого предложения. Аборт она делать отказалась. Тут ей пришел ответ из лондонского издательства. Это был ее шанс. Она хотела этого ребенка.
-Это ничего мне не объясняет.
-Кристиан Тревельян-Грей, заткни свой рот и выслушай меня,-прикрикнула на него Кейт.-Ну так вот. Сэм помогла ей в Лондоне. На 3 месяце случился небольшой конфуз. Один парень из издательства попытался ее изнасиловать, беременную. Она заявила на него. Вскоре выяснилось, что это парень — сын очень влиятельного человека. Ей начали угрожать. Она не воспринимала угрозы всерьез, до того момента, пока они не выяснили, кто отец ребенка. Ее избили, выкрикивая, что даже Кристиан Грей им не почем. Она потеряла ребенка. У нее начались осложнения с психикой, и она пошла к психиатру. Ана с головой ушла в работу, стала продвигаться по служебной лестнице. Потом она познакомилась с Майклом. Мне он не особо нравился, да и сейчас не очень, но он заставил забыть ее о своем горе. Она говорила, что он помогает ей немного забыться, отвлечься от навязчивых мыслей о тебе. Майкл, хоть он и наследник «Конор Бьюти Интернешенал», он полное ничтожество. Он игрок, причем заядлый. Он проиграл очень много и свалил долг на Ану. Ее похитили, все разъяснили, она заплатила им, после чего собрала вещи и бросила его. Ей было плевать, что она разрывает помолвку, она хотела быстро забыть его. Как раз ей предложили командировку. Ее бывшие похитители сообщили, что он опять проигрался и опять свалил все на нее. Она отказалась платить, они начали угрожать ей. Я боялась за нее, но она лишь отмахивалась, сказала, что если есть ты, то ей ничего не страшно, она знала, что ты защитишь ее...
Кейт замолчала и посмотрела на Кристиана. Он был в ступоре: глаза широко раскрыты, ноздри раздуваются при малейшем вдохе.
-Почему она ничего мне не сказала?-прошептал он.
-Она хотела все решить сама, не хотела тебя впутывать без малейшей причины.
-Понятно, что ничего не понятно.
Все замолчали, и лишь прерывистое дыхание Кристиана нарушало тишину. Тут он полез в карман и достал свой Blackberry. Посмотрев на экран, он выругался.
-Что случилось?-воскликнула Кейт.
Кристиан промолчал и протянул ей телефон. Кейт с ужасом увидела присланный e-mail. Это была фотография Аны. Она лежала на бетонном полу, с закрытыми глазами, и была так бледна, что невозможно было определить:жива или мертва она. Blackberry завибрировал. Пришло другое сообщение.
«Кристиан, если хочешь увидеть ее живой, то должен выполнить наши правила:
1.Никто не должен знать об этом сообщении. Тем более Кавана.
2.Ты перепишешь все свое имущество на Артура Сандало.
Если этого не произойдет мисс Анастейша Стил
упокоится с миром на дне озера Вашингтон.
3M.Ab »
-Что за хрень? Кто такие 3M.Ab.?
-Незнаю.
-Похоже, что написала это женщина,-произнес Элиот.
-С чего ты взял ?
-Женщины не мелочатся. Им нужно все и сразу. Они не терпят частями получать желаемое. Мужчина бы написал сумму.
-Артур Сандало...Артур Сандало...Артур Сандало,-шептал Кристиан.-Ну конечно!-воскликнул он и вскочил на ноги.
-Что?Что ты понял?
-3M.Ab. Это 3 maîtresse abandonnée.
-Maîtresse abandonnée?-переспросил Элиот.
-Кто это? Я не понимаю.
-Это французский, детка,-ухыльнулся Элиот.
-Я и так уже поняла это,-огрызнулась Кейт.
-Брошенные любовницы...-прошептал Кристиан и выбежал из квартиры.
***
Ана лежала на бетонном полу. Все тело болело от того, что поза не изменялась вот уже три часа. Она хотела спать, но не могла. Если она уснет, то может не проснутся. Эта мысль — единственное, что держало ее с открытыми глазами. Она думала о Кристиане.
«Я нервно оглядываю бар. Его нигде нет.
— Ана, что случилось? Ты словно увидела призрак.
— Кристиан, он здесь.
— Что?
Мама тоже начинает озираться.
Мне не хочется рассказывать ей об одержимости Кристиана слежкой.
Я вижу его. Пока он идет к нам, сердце буквально выскакивает из груди. Он здесь — из-за меня. Моя внутренняя богиня с радостными воплями вскакивает с кушетки. Кристиан пробирается сквозь толпу, в свете галогеновых ламп его волосы отливают красноватой полированной медью. Яркие серые глаза сверкают… гневом? Губы сжаты, нижняя челюсть напряжена. Боже правый… Только что я готова была убить его, и вот он здесь. Как я буду ссориться с ним на глазах у мамы?
Кристиан подходит к столику, с опаской заглядывает мне в глаза. На нем простая льняная рубашка и джинсы.
— Привет, — пищу я, не в силах скрыть потрясения и восторга.
— Привет, — отвечает он, наклоняется и неожиданно целует меня в щеку.
— Кристиан, это моя мама, Карла, — говорю я. Воспитание берет верх.
Он оборачивается.
— Миссис Адамс, рад познакомиться.
Откуда он узнал ее фамилию? Кристиан одаривает Карлу своей фирменной обезоруживающей улыбкой, устоять перед которой невозможно. Она и не пытается. Мамина нижняя челюсть едва не стукается о столешницу. О господи, мам, возьми себя в руки! Она молча жмет его протянутую ладонь. Неужели терять дар речи в минуты потрясения — наше семейное?
— Кристиан, — наконец выдыхает она.
Он понимающе улыбается ей, в серых глазах пляшут искорки. Я хмурюсь, разглядывая их обоих.
— Что ты здесь делаешь?
Возможно, я спрашиваю резче, чем намеревалась, и его улыбка гаснет, а на лице появляется тревожное выражение. Сердце ликует, но я потрясена, а при воспоминании о миссис Робинсон кровь вскипает. Я не знаю, чего мне хочется больше: накричать на него или заключить в объятия, и не представляю, чего хочется Кристиану. Интересно, кстати, как долго он за нами наблюдает? А еще меня беспокоит мое последнее письмо.
— Решил с тобой поздороваться, — безмятежно сообщает Кристиан. О чем он только думает? — Я живу в этой гостинице.
— В гостинице? — Я блею, словно второкурсник на амфетаминах.
— Вчера ты написала, что хочешь меня видеть. — Он замолкает, оценивая произведенное впечатление. — Наша цель — угодить клиенту, мисс Стил.
В его спокойном голосе нет и тени иронии.
Он что, совсем чокнулся? Возможно, мне не стоило так высказываться о миссис Робинсон? Или все дело в моем третьем (а на подходе четвертый) «Космо»?
Мама смотрит на нас с беспокойством.
— Выпьете с нами, Кристиан? — Она машет официанту, который через наносекунду возникает у столика.
— Джин-тоник, — говорит Кристиан. — «Хендрикс», а если нет, то «Бомбейский сапфир». В первом случае с огурцом, во втором — с лаймом.
Вот черт… он умудряется устроить шоу, просто заказывая коктейль.
— И еще два «Космо», — добавляю я, украдкой взглянув на Кристиана. Неужели я не имею права выпить с собственной матерью?
— Садитесь, Кристиан.
— Спасибо, миссис Адамс.
Он изящным движением подтягивает кресло и садится рядом со мной.
— Итак, ты случайно оказался в баре той гостиницы, куда мы зашли? — Я изо всех сил изображаю безмятежность.
— Нет, это вы случайно зашли в бар той гостиницы, где я живу, — не моргнув глазом, отвечает Кристиан. — Я только что пообедал, сошел вниз, а тут вы. Бывают же совпадения! — Он склоняет голову набок, и я замечаю в его глазах тень улыбки. Слава богу, возможно, еще не все потеряно.
— Сегодня утром мы ходили по магазинам, после обеда загорали на пляже, а вечером решили зайти в бар, — бормочу я, понимая, что со стороны может показаться, будто я оправдываюсь.
— Этот топ вы тоже купили утром? — Он кивает на новую фирменную блузку из зеленого шелка. — Цвет тебе к лицу. И ты успела загореть. Выглядишь потрясающе.
Я вспыхиваю, не зная, как ответить на комплимент.
Кристиан берет мою ладонь, мягко сжимает и проводит туда-сюда большим пальцем. Я ощущаю знакомое стеснение. Электрический разряд проникает под кожу, воспламеняет кровь, которая разносит жар во все уголки тела. Мы не виделись больше двух дней. О боже… я хочу его. Дыхание учащается. Я моргаю, смущенно улыбаюсь Кристиану и вижу, как его безупречные скульптурные губы раздвигаются в улыбке.
— Я-то думал, что удивлю тебя, Анастейша, но, как обычно, это ты удивила меня, оказавшись здесь.
Скосив глаза на маму, я замечаю, что она не сводит взгляда с Кристиана. Хватит, мам! Кристиан не экзотическая зверушка. Я понимаю, у меня никогда не было бойфренда, а назвать Кристиана бойфрендом можно лишь условно — но неужели так трудно осознать, что я сумела привлечь такого мужчину? «Этого мужчину? Еще бы не трудно, ты только посмотри на него», — огрызается подсознание. Заткнись, тебя не спрашивают!
— Не хочу вам мешать. Сейчас допью и убегаю. У меня дела, — твердо заявляет Кристиан.
— Кристиан, я очень рада, что мы познакомились, — обретает голос мама. — Ана говорила о вас с такой любовью.
— Правда?
Кристиан поднимает бровь, на лице довольное выражение, а я снова заливаюсь краской.
Подходит официант с напитками.
— «Хендрикс», сэр, — провозглашает он с нажимом.
— Спасибо, — бросает Кристиан.
Я нервно прихлебываю «Космо».
— Как давно вы в Джорджии? — спрашивает мама.
— С пятницы, миссис Адамс.
— Хотите поужинать с нами завтра? И, пожалуйста, зовите меня Карла.
— С удовольствием, Карла.
— Вот и хорошо. Простите, я отлучусь ненадолго, нужно попудрить нос.
Мама, ты же только что оттуда! Я с отчаянием смотрю ей вслед.
— Итак, ты злишься, что я поужинал со старым другом. — Кристиан обращает ко мне горящий взгляд, берет мою руку и нежно целует каждый пальчик.
Боже, не здесь!
— Да, злюсь, — шепчу я, а кровь грохочет в висках.
— Наши с ней близкие отношения в далеком прошлом, Анастейша, — говорит он тихо. — Мне нужна только ты. Когда ты это поймешь?
Я моргаю.
— Она растлительница. — В ожидании его ответа я перестаю дышать.
Кристиан бледнеет.
— Ты слишком субъективна, на самом деле все не так, — шепчет он, выпуская мою руку.
Это я субъективна?
— Тогда объясни. — «Космо» придает мне храбрости.
Он сдвигает брови.
Я продолжаю:
— Она затащила в постель пятнадцатилетнего подростка. Если бы ты был невинной девочкой, а она — взрослым мужчиной, который вовлек бы тебя в садомазохистские игры, как бы ты на это посмотрел? Если бы на твоем месте оказалась Миа?
Кристиан хмурится.
— Ана, все не так.
Я пристально смотрю на него.
— Пойми, для меня все было иначе, — спокойно говорит он. — В наших отношениях не было насилия.
— Не понимаю. — Приходит мой черед удивляться.
— Анастейша, твоя мать сейчас вернется. Вряд ли стоит обсуждать эту тему при ней. Возможно, потом. Если хочешь, чтобы я ушел, я уйду, мой самолет ждет на Хилтон-Хед.
Он разозлился… о, нет!
— Не уходи, пожалуйста! Я так счастлива, что ты прилетел. Пойми, я злюсь, что ты ужинаешь с ней, когда меня нет рядом. Вспомни, как ты выходишь из себя, когда на горизонте появляется Хосе! А ведь он всего лишь друг, и мы никогда не были любовниками, тогда как вы с ней… — Я умолкаю, не желая развивать эту мысль дальше.
— Ты ревнуешь? — Он изумленно смотрит на меня, глаза теплеют.
— Да, и ненавижу ее за то, что она с тобой сделала.
— Анастейша, она помогла мне, больше я ничего не скажу. А что касается ревности, встань на мое место. Последние семь лет я никому не позволял обсуждать свои поступки. Никому на свете. Я привык поступать так, как считаю нужным. Я ценю свою независимость. Я пригласил миссис Робинсон на ужин не для того, чтобы расстроить тебя. Время от времени мы ужинаем вместе. Она мой друг и деловой партнер.
Деловой партнер? Это что-то новенькое.
Кристиан наблюдает, какое впечатление произвели на меня его слова.
— Да, деловой партнер. Наши близкие отношения в прошлом.
— Почему вы расстались?
Кристиан поджимает губы, глаза сверкают.
— Ее муж узнал.
Вот черт!
— Давай обсудим это в другое время, в более подходящем месте, — раздраженно бросает он.
— Вряд ли тебе удастся убедить меня, что она не склонна к педофилии.
— Я не считаю и никогда не считал ее извращенкой. И хватит об этом! — рявкает Кристиан.
— Ты любил ее?
— Соскучились?
Приход мамы застает нас врасплох.
Мы оба вымученно улыбаемся, и я резко откидываюсь на спинку кресла. Я чувствую себя виноватой.
Мама пристально смотрит на меня.
— Да, мам.
Кристиан молча потягивает коктейль, не сводя с меня глаз. Выражение лица тревожное. О чем он думает? Любил ли он ее? Если любил, я этого не вынесу.
— Что ж, дамы, мне пора. Приятного вечера.
Нет… нет… ты не оставишь меня в подвешенном состоянии!
— Пожалуйста, запишите напитки на мой счет, номер шестьсот двенадцать. Я позвоню утром, Анастейша. До завтра, Карла.
— Как приятно, когда тебя называют полным именем.
— Прекрасное имя для прекрасной дамы, — тихо говорит Кристиан, пожимая ее протянутую руку, и она расплывается от удовольствия.
Ах, мама, и ты, Брут?
Я встаю, взглядом умоляя его ответить на мой вопрос. Кристиан чмокает меня в щечку.
— Пока, детка, — шепчет он и уходит.
Вот негодяй! Привык всеми командовать! Плюхнувшись в кресло, я поворачиваюсь к маме.
— Что ж, должна признать, он сразил меня наповал, Ана. Вот это партия! Однако мне показалось, вы ссорились. Не пора ли вам обсудить разногласия? Вас обоих распирает от желания, того и гляди сама воспламенишься ненароком. — Она начинает картинно обмахиваться.
— МАМ!
— Ступай к нему.
— Не могу. Я прилетела, чтобы побыть с тобой.
— Ана, ты прилетела, потому что запуталась, пыталась убежать от себя! Я же вижу, вы без ума друг от друга. Поговори с ним. Бог мой, он пролетел три тысячи миль, чтобы с тобой увидеться! Ты забыла, как тяжело тебе дался перелет?
Я краснею. Она ничего не знает про его личный самолет.
— Ну что там еще?
— У него свой самолет, — смущенно бормочу я, — и не три, а две с половиной.
Почему я смущаюсь?
Ее брови взлетают.
— Ничего себе! — шепчет Карла. — Послушай, Ана, с тех пор как ты прилетела, я пытаюсь понять, что вы не поделили. И единственный способ разобраться с трудностями — обсудить их вместе. Про себя можешь думать что угодно, но пока ты не выскажешь ему своих сомнений, ты так и будешь топтаться на месте.
Я смотрю на нее исподлобья.
— Ана, милая, ты слишком любишь копаться в себе. Прислушайся к своему сердцу. Что ты чувствуешь?
Я рассматриваю ладони.
— Мне кажется, я люблю его, — отвечаю я тихо.
— Я знаю, милая. И он тебя любит.
— Нет!
— А я говорю, любит! Чего тебе нужно? Чтобы он написал это на лбу неоновыми буквами?
Я изумленно смотрю на нее, от слез щиплет глаза.
— Ана, милая, не плачь.
— Я не верю, что он любит меня.
— Не всякий способен бросить все и перелететь через континент, чтобы заглянуть на чай. Ступай к нему! Вам не найти лучшего места. Сплошная романтика, и к тому же нейтральная территория.
Под ее взглядом я робею. Я хочу пойти к нему — и не хочу.
— Милая, тебе необязательно возвращаться со мной. Будь счастлива! И ключ от твоего счастья в шестьсот двенадцатом номере. А ключ от дома — если вернешься поздно — под юккой во внутреннем дворике. А если не вернешься… что ж, ты уже большая девочка.
Я вспыхиваю до корней волос. О господи, мама!
-Только сначала допьем коктейли.
-Узнаю свою дочурку,-усмехается она.»
Ана открыла глаза. «Все таки заснула»-думает она. Мысли прояснились. Голова не болит. Только тело затекло.
В соседней комнате раздался шум. Потом крики и выстрелы. Ана съжилась и попыталась отполсти в сторону, но тело не слушалось ее.
Деврь распахнулась. Ана сщурилась от яркого света и отвернулась. Силуэт приблизился к ней.
-Ана,-прошептал Кристиан,-милая моя.
-Кристиан?-вопросительно произнесла она и слезы потекли по ее щекам,-Кристиан.
-Да детка, я здесь. Все будет хорошо. Я с тобой.
Кристиан взял ее на руки, Ана еле-еле пошевелила руками и обхватила его за шею. Уткнувшись носом в его плечо, она несщадно вдыхала его запах, который никогда и ни с кем не спутаешь.
-Детка, прости меня, это я во всем виноват,-шептал Кристиан.
Тем временем, он вышел из здания, прошел мимо полицейских, которых пришлось подключить для вызволения Аны, и усадил на заднее сидение машины. Сам же он обошел с другой стороны и сел рядом. Ана пододвинулась ближе и положила голову ему на колени. Кристиан гладил ее по волосам и тихо что-то напевал. Ана понимала, что это мгновение не будет вечным и что-то придется менять. Она заплакала, Кристиан притянул ее ближе и продолжал петь давно знакомую песню, которая так приелась им обоим.