Смотри не влюбись K&M

2

Михаил
Свет в конце туннеля как загорается – быстро и ярко, так же стремительно гаснет.
Плохой знак, друг, - говорю мысленно, глядя в потолок.
Странная девчонка, что похожа на дикого лиса и кусает первой, лишь бы ее не обидели, хлопает дверью прямо перед Кармином и уносится прочь. Только пятки сверкают. Тот недовольно смотрит на меня из-под широких бровей, я салютую стаканом и удаляюсь в подсобку. Есть немного времени поспать перед движняком. Обязательно же прибегут за советом и помощью с вытаращенными глазами, а я все разрулю. И нет, я не накидываю на себя пуху, просто так и есть. Ежедневный сценарий. Поэтому Карим и терпит мою персону.
Когда я уединяюсь в аскетичной обители – четыре голые стены, куда я притащил надувной матрас и откуда выбросил весь мусор, мысли снова возвращаются к подружке Арсения. Не могу забыть отчаяние в ее взгляде, мелькнувшее на короткий миг. Очень надеюсь, что ошибся и распознал неправильно. Потому что оно слишком похоже на мое личное. Чувство тотальной ненужности. Чувство породистой дворняжки, которая не может прижиться ни в одном из миров. И если так, то девчонке я не завидую.
Спустя полчаса все еще не смыкаю глаз. Система в башке запускает мыслительные процессы на полную катушку, будто издевается. И опять причинно-следственные связи сводят меня с ума. Ненавижу быть один, приходится слишком много думать.
Ненавижу быть один, ненавижу тишину, которая разъедает мозг. Я всегда где-то и с кем-то, только бы отогнать подальше парализующий страх, что так и норовит сомкнуть когтистые лапы на моем горле. Потому что, когда я один, ко мне всегда приходит она – мысли о ней, образы. Я до сих пор слышу ее голос!
Благодаря мозгоправу, который несколько раз в неделю копается у меня в голове, панические атаки случаются все реже. Но иногда я, как раньше, слетаю с катушек. Предрекаю, кстати, скорейший повтор: в последнее время кошмары заметно участились. И в каждом из них я убиваю свою мать.
Бред, - говорит отец.
Да все твердят хором. Доказывают, что нет моей вины в произошедшем, это был несчастный случай. Но меня никто не переубедит – у истоков трагедии стою я.
Поэтому мне нравится работа в «Юности», поэтому я за нее так держусь. Несмотря на то, что с Каримом отношения не заладились с самого начала. Здесь я каждую ночь с головой погружаюсь в кипящую жизнь, а днем отсыпаюсь. Лучший вариант.
Но сегодня в баре, как на грех, тишь да гладь. Выхожу разведать обстановку. Хоть бы кто подрался, я бы помог Артёму , размял кулаки. Но нет же – царит атмосфера дружбы и жвачки. Недолго выдерживаю. После полуночи удаляюсь под громкие завывания Коржа про «эндорфины» за своей дозой «окситоцина»*.
Яна ждет перед входом. Ее «цешке» класть на таблички «въезд запрещен», они погребены под колесами. Завтра парни получат указание поставить здесь новые ограждения. А пока я на выдохе прыгаю в тачку, где приторно пахнет. Ди всегда как карамель. А я терпеть не могу сахар. Но мы находим компромисс.
- Поедешь ко мне или прокатимся?
Обожаю ее точные вопросы.
- К тебе давай, устал.
Сегодня я на самом деле устал думать. Особенно о том, не переборщил ли с блондинкой, когда выставил ее. Главное, чтобы из-за любовных драм под машину не бросилась – такая дикая убегала.
И снова башка забита хренью всякой. Нужно выбить мусор из головы хорошим трахом. И с этим я по адресу.
После часового марафона мы оба лежим без сил. Яна довольно улыбается. Красивая она. Яркие черные глаза, строгие черты, большая грудь и тонкая талия. Не в моем вкусе, но красивая. И мне нравится, что она честна в своих желаниях. Точно знает, чего хочет и никогда этого не скрывает. Яна хорошо удается убирать симптомы, но до корня моих проблем даже ей не добраться. Зато до моего «корня» она добирается без проблем. Ха.
Ухмыляюсь, а та устраивается под боком и обнимает. На инстинктах сразу хочется сбежать. Ненавижу подобную близость, но терплю иногда. Потому что нам хорошо вместе. Потому что мы нужны и не нуждаемся друг в друге. Потому что не изливаем душу, а просто успокаиваем тело. Редко встречаются мне подобные. Даже Вика устраивала сцены ревности и концерты, когда я спал с ней. А поначалу другой казалась.
По итогу они все требуют больше, чем я готов дать. По итогу им всем нужны чувства, которых нет. Нет и не будет. Внутри меня выжженное поле. Откуда этим чувствам взяться? Маму забрали еще в детстве. В глазах отца с тех пор лишь беспробудное чувство вины. Откуда во мне может появиться любовь? Если я и был знаком с ней, уже не помню.
Когда под подушкой вибрирует телефон, я, не взглянув на экран, догадываюсь, кто звонит. Меня вообще регулярно беспокоят всего несколько человек. А так настойчиво – второй раз подряд до сброса – только отец. И чего ему не спится?
Смотрю, как его имя загорается снова. Что-то шевелится внутри. Может, ему и правда не все равно? Тут же отсекаю мысли, они никуда не ведут. Отцу просто не нужны прежние проблемы и скандалы.
- Здравствуй, Михаил , - слышу в трубке.
Голос у него усталый. Опять сидел в офисе допоздна? Он такими темпами себя раньше времени угробит.
- Привет, па. Знаю, что не позвонил. Замотался.
- Я заезжал посмотреть, как ведутся дела в баре. Но мне сказали, ты давно уехал.
- Я скоро буду дома, па. Не жди меня опять до утра.
- Надеюсь, ты помнишь наш уговор.
Гудки оборвавшейся связи раздражают барабанную перепонку. Я прекрасно помню, где обещал быть. Особенно с тем, как часто мне об этом напоминают. Прекрасно помню разговор про то, что наркоманам не место среди Олейников. И про честную сделку с отцом – «рехаб» или «домашняя» терапия на строгих условиях. И я сам выбрал более длинный и сложный путь. Но отец, блин, слишком ответственно отнесся к роли надзорного органа, назначенного мозгоправом.
Почему с мамой у нас все было иначе? Мы всегда понимали друг друга с полуслова, поддерживали, были источником силы. Подобной связи я не встречал. Возможно, и не почувствую больше никогда. Мое сердце остановилось вместе с ее сердцем. Я ходячий мертвец много лет.
Одеваюсь быстро. Как обычно, не оставляю за собой следов. Будто меня и не было здесь, будто и вовсе не существует.
- Спасибо, - говорю Яне.
Всегда. Не за секс, а за пережитый день. Она не виновата, что я не способен на чувства. Она не виновата, что сама другая и любит всех без разбора. Мы оба не виноваты, что рождены и взращены с дефектом.
- Пожалуйста, - каждый раз отвечает она.
Я выхожу из прохлады подъезда на воздух – горячий, спертый, что не дает нормально продохнуть и отбивает желание закурить.
Я не один, не один, - повторяю, пытаясь убедить себя.
Но кому я вру?**
***********
* «Окситоцин» в данном контексте подразумевает «гормон любви».