Смотри не влюбись K&M

6

Катерина
Каждая секунда – целая бесконечность. Отстукиваю пальцами по столу ритм настенных часов. Мысленно пытаюсь хотя бы немного замедлить их бег. Нервы ни к черту.
Восемь вечера, уже почти восемь! Скоморохин опаздывает на целый час.
Мне впервые в жизни неуютно за ужином в собственной квартире. Буравлю взглядом девушку Дани, которая присоединилась к нам на шестнадцатом километре самой молчаливой велосипедной поездки за всю историю дружбы с Мочалиным. На машине, кстати, присоединилась. Ехала рядом, хихикала, рассказывала что-то Дане без остановки, а он улыбался ей. Так же, как сейчас улыбается, пока она вытирает салфеткой уголок его рта.
Бог мой, можно ее придушить? Впиваюсь в скатерть руками, скоро дырки протру.
Хотела бы сказать, что девчонку Даня выбрал себе «не очень». Обычно так я успокаиваю растревоженное сердечко. Но в нынешней ситуации не выходит. Красивая она. Точеная такая, женственная, с формами. Яркая очень, есть в ней даже что-то восточное и будто бы запретное. Правда, судя по тому, как дамочка обжимается с Даней прямо напротив меня, вряд ли она что-то ему запрещает.
Нечестно. Мне с ней не тягаться.
Совсем отчаиваюсь. Жалею, что связалась с Михаилом. Почему решила, что на него можно положиться? Гад ушастый. Да-да, торчат уши, просто за пышной укладкой не видно. Перебираю в голове нелестные синонимы к его персоне – немного успокаивает. Как вдруг слышу звонок в дверь.
Тук-тук, тук-тук. Сердце стучит в висках. Немедля подрываюсь и бегу в коридор. Заплетаюсь по пути в ногах и – естественно, куда без этого – бьюсь большим пальцем о порожек. Допрыгиваю еще метров пять. А когда распахиваю дверь, замираю в той же позе.
Нет, ну Воронцов целиком и полностью оправдывает фамилию. Правда же шут гороховый. И зачем так вырядился?
Отпускаю пульсирующую ступню. Стою перед ним в серых спортивных штанах и белой майке, в то время как он шагает через порог в черной выглаженной рубашке по фигуре и такого же цвета штанах. Гладко выбритый и пышущий парфюмом. И даже вечно растрепанная прическа аккуратно зализана гелем назад. Не бесил бы меня, назвала бы его стильным.
В руках Миша держит бутылку вина и букет эффектных темно-красных роз. Я слегка теряюсь. Не сразу понимаю, что смотрю на него с открытым ртом.
- Не обольщайся, это твоей матери.
Волшебный флер рассеивается, и я снова вижу противную бородавчатую лягушку вместо прекрасного принца, которым Воронцов мне случайным образом показался. И привидится же.
Демонстрирую ему язык и пару секунд даже думаю, стоит ли пускать его. Но тот, не дожидаясь разрешения, оттесняет меня в сторону и уверенно заходит внутрь. Из гостиной в это время неожиданно появляется мама. Одухотворенная тремя бокалами сухого, она подплывает к Воронцову, осматривает его и довольно кивает.
- Это вам.
Скоморохин вручает ей цветы, а бутылку очень правильно оставляет при себе.
Странно, что папы нет, это он обычно в нашей семье гостей встречает. Все сегодня не слава богу. Показываю павлину, который хвост распушил, следовать за мной.
Первое, что замечаю, когда мы заходим в зал, - бурный диалог отца с Даней. Эти двое будто намеренно игнорируют нас. Даже не отвлекаются, а я специально помахала и откашлялась довольно громко. Дамочка от инстаграма оторвалась, а эти двое друг от друга не могут?
Только когда мама опускает пышный букет в вазе на середину стола, на нас обращают внимание. Быстрая перестрелка взглядами. Напоминает фильмы про ковбоев и Дикий Запад.
- Эт-то... - я очень не к месту начинаю заикаться.
- Михаил , - сам представляется тот.
Он протягивает и пожимает руку папе и Дане. Я знакомлю его со всеми по очереди. Пустая формальность – все итак друг друга знают.
- Я Мишеньку с малых лет помню, - неожиданно выдает мама.
Мне не по себе от ласкового тона. Поворачиваюсь к подружке Мочалина и делаю вид, что забыла ее имя.
- И...
- Виктория, - она улыбается так широко, что, кажется, челюсть сейчас свернет, - но можно просто Вика.
Ох ты какая. Что вообще происходит? Скоморохин околдовал всех? Это же все еще он – гадкий, хитрый, самовлюбленный... Я могу вечно перечислять, его пороки не имеют конца и края.
Михаил же наблюдает за действом и нахально ухмыляется. Ой, все.
Как по мне, ужин длится бесконечно долго. Я будто на иголках. Зато Скоморохин явно чувствует себя как дома. Поглощает одно блюдо за другим, нахваливает мамину стряпню.
- М-м, утка у вас отменная, - делает очередной комплимент, и я вижу, как багровеет лицо Дани.
Это же его коронная фраза в завершении вечера! И утка тоже приготовлена для него!
- Спасибо, дорогой, – отвечает мама.
Когда это Миши у нас дорогим успел стать?
- И давно вы встречаетесь? – подает голос папа.
В отличие от дам он не очарован Скоморохиным и открыто это демонстрирует.
- Не замечал, что раньше общались. Единственный раз, когда видел вас месте, Катя компот с балкона вылила на тебя и дружков твоих. Чтобы не шумели.
О да, было дело. У меня вообще с нарушителями спокойствия короткий разговор.
Народ за столом замирает на миг. Я сама во все глаза смотрю на Михаила, умоляю подыграть. И выдыхаю, лишь услышав, как тот прыскает от смеха.
- Катерина всегда умела быть яркой. Достаточно и одной встречи, чтобы больше ее не забыть.
Вау. Умеет же, если хочет.
- Так и когда... «это» началось?
А папа все о своем.
- О, на самом деле, о-о-очень интересная история, - тянет Воронцов.
Я со всей силы наступаю ему на ногу и перебиваю.
- На вечеринке у Арсения в клубе.
- Требую подробностей.
Нет, мама точно хочет доконать.
- Ваша дочь сразила меня наповал. Она обратилась ко мне с очень необычной просьбой.
- И какой же?
Мама заигрывает с ним? Подается вперед, будто сейчас услышит самый страшный секрет. От Дани она так никогда не млела.
Я начинаю переживать. Всем существом давлю на Михаила, чтобы он замолчал. Он же не выдаст меня? Нет?
- Она попросила поц...
- Десерт? – прерываю гада.
Вскакиваю на ноги, задеваю бокал с апельсиновым соком, и тот разливается по белоснежной скатерти.
- Сейчас полотенце принесу.
Цепляюсь за повод и собираюсь сбежать.
- Сиди-сиди,Катя, сегодня вы - мои звездочки, - щебечет мама и поворачивается к отцу. – Максим сходит, так ведь?
Папа даже в лице меняется. Обстановка накаляется. Миша обжигает прикосновением и дергает вниз, я падаю обратно на стул. Даня вмешивается в перепалку родителей и заявляет, что прекрасно помнит, где лежат полотенца. Многозначительно на Михаила смотрит. Да уж, безудержное веселье.
- Так что там Катька просила тебя сделать? – вновь спрашивает мама, едва Мочалин выходит из-за стола.
- Да кому вообще нужны эти истории, - бурчу под нос, уже смирившись с фиаско.
Он же меня сейчас выставит на посмешище и глазом не моргнет.
- Поцарапать телефон.
- Чего? – срывается с губ против воли.
Мама тоже озадаченно вскидывает брови и ничего не понимает.
- У бармена, что с нами в «Юности» работает, сломался телефон. А у него семья и уже трое детей в двадцать пять лет. Ярослава обещала отдать его старый айфон в ремонт, а вместо этого купила новый. И попросила поцарапать, чтобы тот не догадался. Денис у нас гордый, подачек и незаслуженных премий не принимает.
- И правильно делает, сам пусть заработает, - причитает папа. – А Катерина слишком добрая, сколько раз уже говорил. Не всегда твоя доброта уместна.
Бурчит? Я не слушаю. Даже Мочалина, вернувшегося за стол, замечаю не сразу. В голове один вопрос: откуда? Я же Артема просила помочь. Тот еще ржал надо мной, но тугим умом даже не додумался, для чего я все затеяла. Так откуда Воронцов знает?
Мы встречаемся взглядами.
- А я рада, что мы вырастили такую щедрую девочку.
Мама умиляется, Вика смотрит на Михаила, а Даня бегает по кругу глазами. Дурдом.
Абсурдность зашкаливает, и я все-таки сбегаю на кухню под дурацким предлогом отнести грязную посуду, которой толком и нет.
Это была глупая, глупая затея!
Скидываю тарелки в раковину и ополаскиваю водой. Пусть стоят, потом в посудомойку загружу. Вся в своих мыслях не замечаю, как Воронцов подкрадывается ко мне. Вздрагиваю и прикладываю руку к сердцу.
- Черт!
- С ним меня сегодня еще не сравнивали.
Как же он бесит. Самоуверенный до невозможности. Будто ему все ни по чем. С чего решил?
- Зря я это затеяла.
Опускаю руки. Мне никогда не быть как он. Я не сумею притворяться. Да и зачем, если Дане на меня совершенно все равно.
- Ты прав, нужно было сказать правду, а не соглашаться на этот ужин.
- Ну почему же, мне весело.
Он ухмыляется нагло, я хочу оттолкнуть его. Потому что рядом с ним пространство сужается до невообразимо крошечных размеров. Тесно с ним. Это все его эго. Оно раздувается на глазах, стоит ему открыть рот.
Делаю попытку пройти мимо, но Михаил не позволяет. Преграждает путь. Нагло касается. Резко подкидывает и усаживает на стол. Бесцеремонно разводит ноги, ставит ладони по обе стороны и стремительно приближается ко мне. До тех пор, пока я не упираюсь затылком в подвесной шкаф.
- Что ты делаешь? – удивляюсь.
Голос звучит слишком тонко. Как будто я... нет, не боюсь! И его хищных глаз не боюсь тоже!
Кир губами скользит по щеке – раз, мажет ими чуть ниже в области подбородка – два. А на три просто целует меня.

Воронцов застает врасплох. Я настолько не ожидаю этого поцелуя – едва уловимого, легкого, как пух, и осторожного, что не сразу отстраняюсь. Но Миша догоняет и настигает меня вновь. Его губы настойчиво требуют ответ. И я отмираю. Оживаю вместе с щекочущим чувством в животе. Не замечаю, как кладу руки Михаилу на плечи и притягиваю ближе. Лишь спустя бесконечное мгновение ловлю себя на том, что сама тянусь к нему.
Я останавливаюсь, дышу и совершенно не хочу открывать глаза. Уже знаю, что магия рассеется и я увижу бесстыжую ухмылку.
-Воронцов, какого лешего, а? – рычу шепотом, а кажется, бокалы звенят.
- Что плохого? Парень поцеловал свою девушку. Ничего криминального нет.
Он задирает бровь и усмехается. А у меня, по идее, должно получаться убивать одним только взглядом.
- Да расслабься ты, друг твой за нами подглядывает.
Пытаюсь тотчас обернуться, но Миша ловит пальцами подбородок. Молча мотает головой. Не надо?
Он без спроса и предупреждения наклоняется и носом утыкается в шею. Медленно поднимается выше. А я против воли закрываю глаза.
- Мне кажется, у него фетиш какой-то.
Что? Я не могу собрать слова и уловить смысл, когда зубы Скоморохина задевают ухо и в голове пляшет радуга.