*****
Я не знаю, правильно ли поступаю сейчас, оформляя поддельные документы. Здравый смысл и разум звонко кричат «Остановись! Он пытался тебя убить! Минхо преступник!», а сердце тихо шепчет «Ты ведь не простишь себя, если не поможешь ему...».
Верно, не прощу. И его я не прощу.
Уже не разбираюсь, кто прав, а кто виноват. Не разбираюсь, что правильно, а что неправильно. Просто делаю так, как чувствую.
Из груди словно вырвали сердце. Вырвали, растоптали и уничтожили. Я люблю его. Люблю, черт возьми. И ненавижу за все.
После пары быстрых стуков в дверь открываю её, встречая на пороге недовольного Чонина.
— Ты ведь знаешь, что я завязал с этим, — бурчит он, доставая из внутреннего кармана свободной кожаной куртки паспорт. — Ну и мрак же у тебя тут, жуть!
Благодарно обнимаю его, откладывая кое-чей «спасительный билет» на полку.
— Спасибо, в долгу не останусь, — пытаюсь улыбнуться, кивая головой, приглашая зайти.
— Первый и последний раз для тебя. Что вообще за срочность? Ты ведь всегда пугала меня, что за мои дела с подделыванием документов арестуешь? — хмыкает он, садясь за кухонный стол, когда я ставлю закипать электрический чайник.
— Забей, — я лишь измученно отмахиваюсь, приподняв уголки губ в кривой улыбке. — Пришлось пойти против собственных принципов.
Чонин махает головой, откидываясь на спинку стула и зачесывая светлые волосы назад.
— Я видел новости о том, что случилось, — его голос приобретает странную серьезность.
Парень недоверчиво смотрит на меня.
— Если ты собралась помогать этому уроду, — тут же замолкает, видя, как я опускаю голову, закрыв глаза. — Дженни.
— Чонин, давай не будем об этом, прошу, — бормочу я, вздрагивая от резкого щелчка чайника.
Пока я заливаю кофе из пакетика кипятком, чувствую, как сердце начинает биться быстрее, а в голову вновь лезут ужасные мысли.
— Ты представляешь, что с тобой сделают, если узнают?
— Более чем, — ставлю чашку на стол перед ним, садясь напротив. — Всё. Закрыли тему.
