Сын мэра

40

Данил.

Встав спиной к ветру, прикуриваю сигарету. Делаю затяжку и задираю лицо к черному небу. Снова снег начинается. В этом году зима нас «балует».

Новый порыв ударяет в спину и промораживает до костей, но я все равно не тороплюсь. Делаю неспешный затяг и терпеливо жду, когда отпустит.

Нах*уй было сюда переться. Нах*уй... Или все же надо?.. Не зря ведь пришел?.. Хотел узнать, что у них? Вот тебе ответ. Должен быть доволен.

— Огоньку не найдется? — раздается сбоку от меня женский голос.

Кивнув, вынимаю из кармана зажигалку и даю прикурить блондинке в черной шубе.

— Благодарю, — улыбается красными губами, кутаясь в меха, — не замерз?

— Нет, — отвечаю, глядя поверх ее головы.

— Ммм... какой стойкий! Меня, кстати, Софьей зовут.

— Не заинтересован.

— Да и хрен с тобой, — хмыкает девица, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.

Я же, окончательно околев, докуриваю, бросаю окурок в урну и захожу внутрь. Из зала льется медленная музыка, на танцполе кружат пары, из которых я мгновенно выцепляю взглядом одну из них. Чувствуя, как в груди закопошился клубок змей, наблюдаю за их танцем.

Слишком тесно. Закинув на плечи Рокотова обе руки, Юля жмется к нему слишком тесно. Улыбается, смотрит в его довольную рожу, слушает, что он говорит.

Руки в карманах брюк в кулаки сжимаются. Змеи шипят, жалят, запуская в кровь убойный яд.

— Даня, — отвлекает голос Карины.

Повернув к ней голову, вопросительно задираю бровь. А она все лыбится, будто ее счастье переполняет. Что за показуха? Ей же стремно сейчас, видит все и чувствует. Зачем этот спектакль? Для «завистливых» подружек?

Подхожу и опускаюсь на свой стул.

— Пригласишь на танец? — прилипает к моему плечу, накрывает мою ладонь холодными пальцами.

— Я не танцую, Карин... прости...

— Поедем домой.

— Да... поедем скоро.

В этот момент на стул слева от меня приземляется Иван. Немного хмельной, приседает на мои уши. Прерываясь на громкий хохот, рассказывает про какую-то аварию, что случилась с ним в прошлом году.