Знакомый жар раскатился по телу Оли, от груди и дальше, до самых кончиков пальцев, к молодому, гладковыбритому влагалищу и вниз, выбивая пол из под ног. Подобное чувство она испытывала каждый день - обычно на учебе, когда она удовлетворяла своих преподавателей и одногруппников. Ей не нужны были хорошие оценки, их она могла получать и мозгами, не обязательно пиздой. Но ей нравилось быть всеобщей шлюхой, грязной сукой, самкой которую имели все.
Ее прелестно хорошо развитые для 18 лет формы позволяли ей закадрить любого мужчину и даже некоторых женщин. Ей нравилось трахаться в общесвенных местах. Не совсем в открытую, но так, чтоб было это восхитительное, невообразимо будорожущее, захватывающее и возбуждающее чувство что ее могут застать с мужским членом погружающимся в одну из ее дырочек.
Особенно она любила оставаться после учебы и забираться под стол к преподавателю биологии, лишь для того чтобы сосать и дрочить его член пока он вел, иногда заставляя его кончать по три-четыре раза. Но то, что предстало ее глазам вызывало абсолютно новое, странное и вместе с тем в сто крат более будоражущее чувство.
В то время как мама спокойно спала в постели, ее отец сидел на унитазе и закатив глаза дрочил на пестрый журнальчик усеянный яркими фотографиями женщин покрытых мужским семенем а так же влагалищ и анусов принимающих большие члены принадлежащие представителям разных национальностей и рас.
Кстати, насчет папиного члена. Ольга сразу просто влюбилась в него. Не самый длинный, но толстый, как веник, с огромной головкой делающей его подобным огромному грибу. Несколько секунд Оля стояла в замешательстве, не зная что же делать, в то время как возбуждение продолжало охватывать ее волнами, грозившими вскоре перерасти в цунами и лужу под ее ногами (с трусиков уже капало).
Решение пришло самой по себе, вместе с руками стягивающими трусики и двумя пальцами левой руки проникающими как можно глубже в ее розоватое влагалище, и ладонью правой ласкающей клитор. С минуту Оленька наслаждалась собой, теряясь в тумане страсти пока папа наращивал ритм скользящей по члену руки со все еще закаченными глазами.
Потом, сделав два слабых шага она опустилась на колени и плюнув на головку члена ее отца захватила его своим нежным девичьим ротиком, провела языком по головке и резким движением, поперхнувшись, пропихнула его дальше, натягивая свой несчастный рот, глубже в свое горло, щедро распеделяя слюну вдоль по стволу папиного стержня, пока она в конце концов не начала капать на пол.
