Калеб

Глава 1. Побег.

Он знал, что нужно бежать, когда пытался найти хоть какие-то теплые вещи в этом проклятом, расписанном наивными детскими рисунками шкафу. Он знал, что никто не поможет ему, когда осторожно, стараясь не издавать ни единого звука, пробирался в общий коридор. Что если приставленная к нему несколько недель назад гувернантка услышит? Она сдаст его, хоть в этом он мог не сомневаться. Издай в эту секунду дверь хотя бы малейший, едва заметный скрип, будь он недостаточно осторожен, и госпожа этой же ночью отправит его на костер.

Госпожа. Страх электрическим разрядом проходит по телу. Когда Калеб последний раз называл эту женщину матерью? Мать. Была ли у него мать или рядом всё время была лишь госпожа? Была ли у него семья? Мальчишка почти чувствует теплые руки на своей макушке, нежные прикосновения верной Астинэ, слышит тихий, ласковый шёпот отца, насмешливые голоса сестер, отчаянную ругань брата. Мираж. Всё это мираж, Калеб, они никогда не были твоей семьей.

Спускаясь по холодной каменной лестнице, он почти жалел, что решился на такое безрассудство. Вот сейчас из-за угла появится Алексей, в его глазах мелькнет удивление, лишь на миг, а в следующую секунду он поднимет на ноги весь дом. Или же Калеб поскользнётся, не сумев совладать с деревянными от холода ступнями, и полетит вниз. Тогда смерть от падения с такой высоты будет лучшим исходом из всех возможных. Нужно раздобыть обувь. Он не сможет спуститься с горы босой. Хотя, если быть честным, у него и обутого мало шансов.

Дальше по коридору, первый поворот направо, третий налево. Будучи совсем ребенком, Калеб думал, что так устроены все знатные дома - множество комнат, запутанные ходы, многие из которых ведут к тупикам, 2 крыла большого особняка, и лишь одна входная дверь, общая, как для хозяев, так и для слуг. Ему не казалось, что выбранное прадедом архитектурное решение было довольно странным, даже глупым. Хотя оно и не было. Старик все просчитал, он знал наперед. Всё в этом доме, каждое помещение, каждый поворот, каждый факел на сырой каменной стене, служило общей цели - удержать избранного, если ситуация выйдет из-под контроля. Семейный особняк Аменов не был домом, он был тюрьмой, и в этой тюрьме Калеб Амен провел семнадцать лет своей жизни. Но даже из самых охраняемых тюрем иногда сбегают, он знал это наверняка.

Резкий скрежет где-то дальше по коридору вырвал юношу из оцепенения. Он потратил слишком много времени на глупые размышления! Скользнув в ближайший поворот, Калеб вжался в стену, моля сразу всех Богов о помиловании. Вот слышаться гулкие шаги, по стене ползет свет от высокой свечи, колышется размытая тень. Пять шагов. Четыре. Три. Два. Мимо. Беззвучный выдох вырывается из мальчишеской груди. Пути назад больше нет, Калеб.