Сломленные. Разбитый асфальт.

Петух

В моей голове летали обрывки воспоминаний, чьи-то образы, слышались голоса и различные реплики.
— Я хотел защитить тебя, Сим. Я не могу делать этого, когда ты со мной. Сколько раз было так, что я был рядом и ничего не мог сделать? Я думал, что без меня тебе действительно будет лучше. Я пытался отдалиться без скандала, но каждый раз сам едва ли не срывался, когда видел тебя. Я пытался оторвать себя от тебя так, чтобы ты меня возненавидела, чтобы нашла себе кого-то, кто действительно в наших реалиях сможет тебя защитить. Я не думал, что всё выйдет так. Прости, Сим. За то, что я уже сделал и за то, что ещё сделаю с твоим сердцем. Я мудак, я ублюдок, я полная свинья, я бы безумно хотел, чтобы ты меня избила или убила, лишь бы не игнорировала, но со мной ты в опасности. В конце концов — я брат Старшего, ходячая мишень. Не думаю, что ты меня слышишь, но так я хотя бы всё тебе объяснил. Забудь обо мне, Симка. А я ради твоей безопасности забуду о тебе, — больше всего я слышала самый родной мне теперь голос. Я хотела кричать и бить всё подряд, но я не могла даже вздохнуть. Я не хотела снова быть брошенной, я хотела быть с ним, с Маратом. Я хотела сражаться зубами и когтями со всеми, кто бы встал на пути наших с ним отношений. Но как быть, если на этом пути встал он сам?
Я не сдамся. Я буду бороться. Я не умру сейчас, не умру потом. Я хочу быть с ним и я буду с ним рано или поздно! Пусть делает что хочет, я всё выдержу. Я докажу, что я не слабая и справлюсь со всем самостоятельно! Я могу постоять за себя и сама. Я добьюсь Марата, отобью его у его же принципов. Пусть кого угодно из себя строит, пусть что угодно мне говорит, я знаю, чего он на деле добивается и я знаю, о чём он думает. Я знаю, что я всё вытерплю и дойду к цели. Через тернии к звёздам, сквозь воду, огонь и медные трубы дойду до назначенной точки, через любые препятствия, Я ДОЙДУ ДО ОЛИМПА!

Я вдруг распахнула глаза. Вокруг было до ужаса темно, а моя рука стальными оковами сжимала чьё-то запястье. На моих волосах тоже лежала чья-то ладонь, но едва я пришла в себя — она исчезла.  Я вдруг судорожно вздохнула. Реальность убийственной волной накрыла с головой — боль пронзила всё тело. Особенно что-то словно сжало сердце.
— Ма... рат... ка... — просипела я, без возможности вдохнуть и выдохнуть. Рядом запищал экран. Рука из мей хватки стала вырываться. Кто-то зашипел и всё-же вырвался. Едва из моих онемевших пальцев выскользнула неизвестная ладонь, стало вдруг очень холодно. Меня затрясло. Я обхватила себя руками, пока тень метнулась к окну и выскочила наружу. Я с полными ужаса глазами вскочила с кровати, вырывая из руки капельницу. Успела увидеть в окно, как тень убегала, путаясь в ногах. Я судорожно глотала воздух от осознания. Он был здесь! Он держал меня за руку! Он... переживал? Значит — точно врал!
В глазах вдруг помутнело и я снова упала, опрокидывая за собой лёгкую пустую тумбу.
На грохот в палату забежал Змей.
— Сима? Сима! Ты очнулась! — кричал он. — Ты какого чёрта встала, идиотка?! — брат с остервенением поднял меня за шиворот пижамы и бросил обратно на кровать.
— Марат, Марат! Врал, держал за руку! Пришёл, переживает! Врал, врал, Марат! — неразборчиво бормотала я с полными глазами счастья.
Серёжка молча выбежал и поскакал за врачом. Спустя пару минут он вернулся вместе с кудрявой медсестрой и сонным Родиком.
— Родик, Марат! Врал, держал за руку! — я стала скакать по палате.
— Не доконца отошла, шок, бред, — резюмировала медсестра. Она кивнула Карельскому и тот в миг сгрёб меня в охапку. Я почти не вырывалась, только безумно улыбалась.
— Поспи, хорошо? Отдыхай, теперь всё будет хорошо, — сказал Серёга, обхватив моё лицо, пока медсестра вкалывала мне успокоительное. Меня тут же сморило и я обмякла в руках Радио.
— Господи, кошмар какой! — тихо прошептал он.