30 лет бурана

Часть 3

Мне после той злополучной ночи и следующего дня, после его острого взгляда, пробравшего тогда до костей, показываться Василичу на глаза было ужасно стремно, поэтому я подумал и решил в мастерской больше не появляться. Однако, Васяну было глубоко фиолетово, че я там решил, поэтому он просто вылавливал меня где-нибудь на улице при любом удобном случае и тащил на шиномонтажку помогать с ремонтом его пацаномобиля, который в очередной раз накрылся медным тазом. Автомеханик из меня, честно сказать, никакой. Даже никакущий. Сколько бы ни отирался в цехе, с этим ремеслом у меня не клеится, и клеиться вряд ли начнет. Говорят, даже обезьяну можно научить чему угодно, если постараться, но я, похоже, тупее обезьяны. Вожу я вполне сносно, научился довольно быстро, на права сдал с первого раза, но вот что касается ремонта – проще застрелиться. В общем, помощник из меня так себе – обычно подаю инструменты и подрабатываю бесплатными ушами для Васькиного трёпа. Иногда даже кажется, что зовет он меня как раз из-за второго. Я умею молча и почти внимательно слушать несколько часов подряд. Правда, теперь меня кое-что начало напрягать. Стоило мне перешагнуть порог, Васькин отец вываливал из своей коморки в цех и практически всё время ошивался где-то поблизости. Я всё время чувствовал на себе его пронзительный хмурый взгляд, а когда, случалось, не утерпев, поворачивался – сразу натыкался на карие глаза. Мож, решил присматривать за сынишкой, типа чтоб я не попытался наложить на его отпрыска свои гейские лапищи, или что-то в этом роде? У меня от этого взгляда волосы на затылке шевелились. Он и раньше на меня таращился, временами, явно не одобряя сыновий выбор друзей, но не так активно, как теперь. Я старался делать вид, что ничего не замечаю, и, по возможности, не смотреть в его сторону, но все равно все время был как на иголках.

На работе тоже ситуация становилась всё хуже и хуже. Тоже многие таращились, но, встретив мой взгляд, отводили глаза. За спиной то и дело шептались. Видимо, про особенности моей сексуальной ориентации уже знал весь порт. Пару раз слышал какую-то дичь по типу «у него глаза почти бесцветные, стеклянные, взгляд жуткий как у маньяка» и «всегда знала, сердцем чуяла, что он какой-то странный». В водительской службе стал находить то свою куртку в затоптанном состоянии, то харчки в контейнере с обедом, один раз кто-то расшнуровал мои кроссы и спрятал шнурки, пришлось ехать домой в служебных ботинках. Детский сад, бля! Но дальше – лучше! Мне периодически стали подставлять подножки или толкать плечом явно неслучайно. Терпел я всё это где-то с месяц или полтора, но потом это крысятничество меня основательно заебало.