Синдром Офелии

Бесславная дочь Македонского

Прошло несколько мгновений Офелия не успела осознать, что произошло. Она безвольно уселась на землю под деревом, долго и заторможенно смотрела на свои руки, которые стали казаться ей невыносимо уродливыми. Почему-то удобнее всего было сконцентрироваться на этой мысли и не думать о том, что Марк порвал с ней.

Громкий и неблагозвучный мотоцикл резко затормозил на обочине. Офелия не подняла головы, услышав это, Марк помедлил, но потом глубоко вздохнув направился к Офелии.

Офелия мучительно изогнула брови и подняла глаза, чтобы посмотреть на него. Ощущая себя жалкой и понимая как ничтожно она выглядит слабая и заплаканная лежа на траве, Офелия хотела встать, но ноги не слушались. Марк подал ей руку.

— Оставь меня прошу, — прошептала девушка и прижала обе руки к груди, как делают в церкви при Причастии.

— Я без тебя не уеду, — устало ответил Марк и сел рядом с ней.

— Мне это слишком больно, — призналась она с содроганием.

— Я знаю, — нежно вздохнул он. Лицо его было бледным, глаза стали черными и тусклыми.

— Марк прости, что я говорю это. Не подумай, что я тебя уговариваю или склоняю к чему-то... просто... ты правда любишь ее? —осторожно сказала Офелия.

— Да, думаю, да —не глядя на Офелию ответил Марк.

— Ты веришь мне, что я не желаю тебе зла и говорю это не для себя, но вдруг, ты просто боишься признаться, что не любишь ее или скорее ,не так ее любишь, как раньше. Ты говорил, что завязал с наркотиками из-за неё... может просто тебе кажется что она и трезвость связаны. Не бойся же, твоя воля внутри тебя и ты можешь сам даже без нее оставаться чистым. Всё что угодно может разлучить тебя с ней, будь то смерть, разлука... ты должен на себя опираться.

— Ты права я знаю это. Но всё не так просто...

Марк встал поднял за локоть Офелию.

— Нам пора ехать, — сказала он сухо.

Офелия сглотнула ком в горле и застыла на месте. Марк строил между ними стену не давал уйти недосказанности и этим добивал ее окончательно. Она вырвала свою руку и хотя не хотела выглядеть истеричной всё равно получилось слишком эмоционально.

— Я не хочу с тобой ехать, как ты не понимаешь — уперлась она.

— Поехали прошу тебя, — тяжело вздохнул он.

— Ты мог хотя бы объясниться! — вырвалось у Офелии. Она до последнего старалась замять и подавить все вопросы и раны, но они вырывались наружу .

Марк с досадой всплеснул руками, он посмотрел на часы.

Она скривилась уязвленная тем, что он думал сейчас о том, что подумают люди и стремился лишь скорее уехать не заботясь о ее чувствах.

— Послушай Офелия я не могу объяснить! Тут вообще нечего объяснять! Мне жаль, всё было ошибкой. Ты как ураган нахлынула и всё ушло . Прости мне нечего сказать тебе, детка. Мне жаль, что я поддался. Сьюзан этого не заслужила, как я брошу ее пред свадьбой ради ....— вспыхнул Марк и видно тоже необдуманно вывалил роящийся нестройный ворох своих мыслей.

— Ради кого? —тихо спросила Офелия.

— Ради тебя, — смежил устало веки Марк.

— Нет ты другое хотел сказать.

— Пожалуйста Офелия давай закончим.

Офелия спокойно и холодно взглянула прямо в его глаза, она увидела там вину и злость. Девушка обняла себя. Она заплакала и отвернулась содрогаясь от слез. Марк шагнул к ней и обнял. Она не почувствовала его тепла, не чувствовала его прикосновения. Он положил свою голову ей на плечо.

– Ты знаешь я подсел на тебя. Можно завязать с наркотиками, но нельзя перестать быть наркоманом. Я стал зависимым от твоего общества от того адреналина который ты создаешь. Я думал о тебе по ночам не мог уснуть и ждал следующей встречи и меня пугало это. Я не понимал себ,я я боялся, что предаю Сьюзан самого родного мне человека. Ведь она была со мной всегда, когда я был ничтожеством и чем же я захотел отплатить ей. За ее верность и любовь. Я смотрел на тебя и ненавидел и обожал. Я сейчас тебя обожаю и ненавижу, ужасно! Но больше себя. Я хотел бы сказать, что ты виновата, но я знаю, что мне не сбежать от себя. Дай мне возможность уйти, мне и так трудно отказаться от тебя.

— Прости, что заставила тебя страдать. Я тебя отпускаю уходи, я не потревожу, не стану вмешиваться...

— Прости...

— Все хорошо, ты меня тоже прости... — еле слышно ответила она, и сняв свои туфли, пошла в сторону конюшни по гладкому холодному полю для гольфа. Она не смотрела больше в его сторону.

Медленно бредя по полю, ощущая как замерзли и намокли ее ступни Офелия думала как встревожится Джим не увидев ее. Щеки и голова и ладони Офелии стали таким горячими, что даже болели, в висках стучало и бешено билась кровь.

Офелия ускорила шаг, потом побежала, она неслась со склона так быстро, что если бы остановилась, то упала бы и сломала себе шею. Впереди ничего не было видно, не было фонарей и не виднелся западный фасад дома к которому она рассчитывала выйти.

Офелия споткнулась, вскрикнула и покатилась по земле. Она испуганно застонала сразу же стала ощупывать ноги и руки, вдруг она что-то сломала, но оказалось, что всё цело.

Падение привело ее к самим конюшням, ее крик взбудоражил лошадей, они стали фыркать и переминаться с ноги на ногу. Офелия подошла к одной из них прислонилась лбом в огромной морде животного и стояла так закрыв глаза слушая звуки конюшни. лошадь мотнула головой и Офелия отошла. Девушка села в небольшую тележку с сеном для лошадей, забралась в неё с ногами и уснула мгновенно провалившись в черных глухой сон без сновидений.

Джим взволнованно огляделся, ему не почудилось, что Офелия не вернулась с Марком из парка. Хайнесс, беззаботный на его взгляд, приехал и сразу же подошел к своей невесте, они переговорили наклонившись друг к другу и она села на диван, а он снова пошел к мотоциклу.

Джим забеспокоился и решив от наблюдений перейти к действию, растолкав гостей он двинулся к Хайнессу.

— Эй Хайнесс, привет. — сказал он.

Марк поднял на него сосредоточенный взгляд, но лишь на мгновение, а потом опять стал что-то крутить на своем черном мотоцикле.

— Привет ты Джим Колинз, мы не знакомы, но ты друг Офелии вроде бы. — вяло заговорил Марк.

Джим коротко и раздраженно кивнул.
— А где офелия вы же вместе уехали, — пребил его Джим.

— Она не захотела ехать назад на байке, друг.

Ноздри Джима задрожали и напускное спокойствие Марка казалось ему оскорбительным.

-— Понятно — процедил Джим, — но ты мог хотя бы сказать мне, что бы я мог вернуться за ней на гольф-каре.

Марк поднял на Джима глаза и довольно долго смотрел на него в упор.

— Возможно ты прав, но мне не показалось, что она хотела бы этого.

— Много ты знаешь чего она бы хотела , не представляю, что ей теперь делать, идти назад на таких каблуках, она все ноги себе сотрет! — уже с открытой неприязнью заявил Джим.

— Она взрослая сама решит, что ей делать — быстро дернув бровью сказала Марк и снова занялся своим мотоциклом, натирая зеркало рукавом.

— Это называется быть джентльменом, но вряд ли ты понимаешь о чем я, — с мрачной язвительностью ответил Джим.

Марк резко вскинулся, Хайнесс, шумно выдохнул воздух из носа.

— Может ты слишком ее опекаешь, — задрав подбородок усмехнулся он.

Джим расплылся в надменной улыбке.

— А может ты, недостаточно опекаешь свою невесту, Сьюзан заскучала, тебе следует уделять ей больше времени. — ядовитым шепотом проговорил Джим не сводя с лица Хайнесса победоносный взгляд.

Джим завершил свою речь поставив стакан с джином на сиденье мотоцикла, но на изогнутой поверхности бокал неудержался и упав забрызгал Хайнесса. Марк поднял стакан и задумчиво повертел в руках.

— Я так и поступлю, —ответил он Джиму.

— Займись своей девушкой, а я займусь своей —добавил Джим, что было совершенно лишним.

— Она не твоя девушка и не хочет ею быть.— Марк легким броском отправил на мягкую траву стакан и он ударился о носок обуви Джима.

— Слушай ты, оставь Офелию в покое! —завелся Джим, он подлетел к Хайнессу с занесеным кулаком.

Никто не слышал их разговор и все решили, что они поссорились из-за пролитого стакана. Короткое время оба актера отчаянно дрались, долго это не продлилось, так как их быстро разняли. Джим был полностью окровавлен, его разбитая бровь, залила кровью всё лицо, вместе с напухшей губой , а у Хайнесса же только гематома на скуле и пара царапин. Марк сразу же уехал вместе со своей невестой, а Джим уехал домой, не дождавшись Офелии, залечивать свои раны.