Синдром Офелии

Голубой халатик

Офелия проснулась ночью, только Бог знал, как она продрогла. Не чувствуя тела от холода, она осторожно встала и побрела в дом, там стояла невероятная тишина, гости разъехались, на площадке перед бассейном, в синем комбинезоне, подметал пол уборщик.

— Доброй ночи, сэр, простите.

Уборщик с морщинистым лицом коренного американца вздрогнул увидев её.

— Я не хотела вас напугать, сэр.

— Ах, простите меня мисс, — подозрительно поглядывая на неё ответил уборщик, — вы похожи на призрака.

— Я не призрак, я просто перебрала на вечеринке, и кажется уснула в кустах, вы не вызовите мне такси, я не знаю где мой телефон. — Офелия не удержала улыбки и это помогло развеять суеверный страх старика.

В гостиной особняка в ожидании машины, Офелия нашла свою сумочку, было уже около четырех утра. Не стоит звонить Джиму, будить его, подумала писательница и отложила встречу с другом на более позднее утро. Хотя он вероятно беспокоился, думая где она сейчас.

Оказавшись , через час, в отеле Офелия сняла платье и залезла под одеяло, ей было противно от запаха своих духов, волосы пропахли лошадью, но идти в душ ей совсем не хотелось.

Она лежала так без сна минут десять, наконец собралась с силами и быстро и яростно забралась в ванну, где с остервенением стала тереть себя мочалкой. В конце концов, почувствовав странное удовлетворение от этого действия, она умылась, почистила зубы, но забыв нанести обычные свои кремы, пошла одеваться.

Она надела мягкое поло и чёрные брюки, кожаную шляпу с большими полями, чтобы скрыть уставшее лицо и конечно излюбленный плащ потертый и могучий, он вызывал в ней чувство защищённости.

Бездумно закурив сигарету, она погремела ключами и спустилась к машине.

Офелия вздохнула, понимая что все эмоции и силы покинули ее, в душе царили равнодушие и апатия.

Какое облегчение, решила писательница, она всё равно не верила, что сможет быть счастлива, и это новое чувство пугало ее, столько всего пришлось бы менять будь она любима им, будь он её любимым.

А так даже лучше, ей так легко и привычно быть мрачной, депрессивной, усталой и закрытой ото всех. С этим она знала как жить, когда можно забыться работой, а когда плакать на полу, так что бы ни одна душа не узнала о разрывающем чувстве тоски и одиночества.

Теперь всё вернулась на круги своя, на Дантэвские круги ада, но вместе с заново разбитым сердцем. Ещё ни разу она так не любила, никогда ещё так не болела душа.

Писательница вышла на заправке, заплатила за бензин и кофе, она отчаянно желала съесть чего-нибудь, но ничего не нашла на свой вкус в придорожном магазине.

Разъезжая по Лос-Анджелесу, в наполненном сигаретным дымом салоне, она не знала куда ей приткнуться.

По крайне мере утешила себя Офелия, мысленно, больше с Марком мне работать не придётся, если конечно не объявят досъемки. Но даже тогда, она может отказаться от встречи с ним. А послезавтра она вернется на площадку и круговорот забот и суеты заглушит ее боль.

Было шесть утра, когда непривычно туманный и пасмурный, Лос-Анджелес привел Офелию к дому Джима.

Она вышла из машины и стала есть французский хот-дог, купленный в уличном фургоне, сидя на капоте.

Что ж видимо она напрасно боролась с судьбой. К чему травить себе сердце, бессмысленно и беспощадно страдать из-за несбыточного. Марк чужой и он должен быть там с другой , они любят друг друга. А она Офелия должна быть с Джимом. Она ведь такой родной, такой уютный и теплый, он ее принимает и она должна быть благодарна небу, что хоть кому-то она нужна на этой земле.

Офелия достала сигарету, не в силах надышаться серым тёмным утром, стараясь оттянуть момент входа в дом, как будто идет на плаху, как будто прощаясь навсегда со своей свободой, но вместе с тем она чувствовала облегчение.
Она шагнула на порог дома Джима с покорной обречённость, пусть так, Джим это как лоботомия, лучше не быть, не думать, не существовать, поручить себя его заботе. Офелия рассмеялась собственным мыслям, тихо и скорбно, зажав в зубах сигарету.

Пройдясь по дому она не обнаружила Джима и поднялась на верх, в ванной слышался шум льющейся воды. Офелия вошла, Джим мылся в наполненной паром душевой кабинке. Девушка поправила машинально шляпу, и выпустила струйку дыма на стекло, Джим вздрогнув оглянулся.

— Ты напугала меня, — смутился он.

Но Офелия не смущаясь смотрела на него и открыла дверь душевой привалившись к стене. Горячая вода полилась на поля ее шляпы.

— Не кури здесь, — очень тихо сказал Джим.

Писательница потушила сигарету. Ни посмотрели друг другу в глаза.

— Что с твоим лицом? — невесело оглядела его девушка.

— Подрался. Напился вчера и подрался.

— А я уснула на сене, замерла ужасно.

Офелия как-то нервно рассмеялась. Она шагнула к нему и они поцеловались. Джим снял с неё шляпу и плащ и всю намокшую под душем одежду.

Весь день Офелия лежала голая в кровати, сначала она долго уговаривала Джима остаться с ней еще, но он не хотел ложиться.

— Может переедешь жить ко мне, —сказал он присаживаясь рядом с ней. — я могу съездить в отель за твоими вещами.

Джим провел рукой по ее голой коже сунув руку под одеяло. Офелия снисходительно улыбнулась.

— Да может быть, только не в этот дом, он мне не нравится, он скучный.

— Хорошо, как скажешь, мы купим другой дом.

— После завершения съёмок, я не хочу отвлекаться на житейские заботы.

— Да конечно. А что насчет контракта, ты думаешь над этим?.

Офелия раздражённо фыркнула.

— Ладно, потом это обсудим, — поспешно ретировался Джим, — предоставь это мне.

— Нет Джим я разберусь лучше тебе не вмешиваться,. — грубо и раздражённо ответила она.

— Хорошо-хорошо , — умиротворяющие проговорил Джим. — забудем об этом.

— Моя одежда высохла?

— Давно, ты валяешься уже весь день. Сейчас семь часов вечера ты знаешь об этом.

— В самом деле? — Офелия удивленно вскинула брови.

— Может съездим в ресторан? — Джим улыбнулся он наклонился и поцеловал Офелию в губы. Его широкие плечи заслонили собой пугающий и мрачный мир Офелии, она выгнулась дугой под тяжестью его тела, давление которое она ощутила не было связанно с физической тяжестью.

— Джим, стой у меня приступ клаустрофобии, мне нужно подышать и посмотреть на небо.— она отпихнула его силой упёршись тонкими руками в его загорелую грудь.

Джим рассмеявшись перекатился на другую сторону постели.

— Так мы идем в ресторан?

— Да, но мне нечего надеть, сначала заедем ко мне, а пока что, закажи столик, только в красивом месте, ладно?

Она встала не скрывая наготу, Джим провел по ускользающей спине девушки кончиками пальцев.

Они вернулись в отель, Джим остался ждать в машине, а Офелия отправилась в номер.

Странно, что ей казалось, что это были там чужие вещи, точнее ее, но старые из другой жизни, наблюдать за этим было тоскливо. Сейчас у нее точно новая жизнь, всё что было прежде, это было как будто не с ней и очень давно.

Офелия села в кресло.

— Прости меня, — сказала она вслух, — мне придется жить по-другому теперь, возможно я даже выйду за Джима, а может за кого-то другого... Я буду спать, есть, работать... И никто больше не будет нести этот траур, никто больше не посетит мой храм отчаянья и печали и вся боль и память умрёт и утонет в обыкновенности и суете простых дней....

Офелия тихо протяжно вскрикнула как будто выдохнула снимая бремя с плеч. Но счастья это не принесло. Она встала, переоделась в серое, почти прозрачное платье от Ральфа Лорена из коллекции лета 1998 года. Подобрала незаметное тонкое белье, едва читаемое под невесомой тканью .Не стала подбирать другой плащ и надела свой тяжёлый и прокуренный, в память о прошлых днях.
— Ты что уснула здесь! — с негодованием ворвался в номер Джим и замер в смущении. — вау ты так красива, тебе идёт серый.

— Я готова Джим, — Офелия брызнула духи на грудь застегнула неспешно серебряный тонкий браслет и поддела ногтем цепочки тонкие и длинные чтобы надеть на шею. — Ты поможешь застегнуть?

Джим кивнул и с готовностью приступил к делу.

— Это платье совсем прозрачное, — осторожно начал он.

Офелия только улыбнулась.

— Твою грудь видно, — похлопал глазами Джим.

— Да и что тебе уже надоело на неё смотреть, только утром ты ещё не жаловался.

— Ты не правильно меня поняла, я рад бы смотреть хоть всю жизнь, но ведь и все остальные смотрят на тебя.

— От чего ты стал давать мне советы по стилю, родной? — с нажимом спросила Офелия.

Джим картинно рассмеялся.

— За, действительно, я такой дурак, пойдем скорее я умираю от голода.

Она кивнула и взяла Джима под руку.

На перекрёстке голливудской аллеи славы и Вайн Стрит был ресторан Катсуя, туда джим и привез Офелию.

Она оглядела тёмно-коричневый интерьер ресторана и сдерживая негодование выдохнула. Их проводили за столик, вокруг было полно людей снимающих на свои телефоны знаменитостей.

Офелия ненавидела, азиатскую кухню и ее взбесило наличие туристов и разного рода сброда с аллеи славы. Она хотела уже закатить Джиму скандал, но сердце от жалости к нему сжалось, и она смолчала. Бедный Джим, он так неудачлив, это худшее свидание в ее жизни, подумала она с нежностью глядя на его спину.

— Джим, — ласково позвала Офелия, ее вдруг посетила гениальная мысль.

— Что случилось, тебе плохо?

Офелия приложила руку ко лбу и покачнувшись упала ему в руки.

— Ах Джим отвези меня домой, мне не хорошо, мне плохо... — она поставила бы себе пятерку за актёрскую игру, вот это исполнение. Все бы актеры так играли Оскаров да глобусов не хватало б.

Джима и Офелию проводили через чёрный ход и они снова оказались в машине.

— Давай посидим на берегу океана, подышим воздухом, — сказала она слабым голосом.

— Что ты, тебе нужно прилечь. Я мигом довезу тебя. Хочешь в отель или поедем ко мне?

— Я хочу на берег океана, — улыбнулась она грустно.

— Да, но не сейчас же, тебе плохо. Ночью там бродят бездомные, и вообще... — Джим пожал плечами и поехал к своему дому.

Офелия набрала в грудь воздуха, что бы сдержать подступающие эмоции.

Джим нерво постучал пальцами по рулю и как-то взвинченно хохотнул.

— Что с тобой Джим? — она легла на его руку и легко провела пальцами по его костяшкам, красным от запекшейся крови.

— Не знаю, прости , я веду себя так по-идиотски. Все это так неожиданно.

— Всего лишь я и ты, как и каждый раз до этого дня. — успокоила его писательница.

— Да, но ты какая то другая, опустошенная, спокойная, как комната из которой вынесли всю мебель и забрали вещи. Понимаешь, чисто светло , но какое-то чувство нереальности.

— Да, я думаю что понимаю, тебе волнительно из-за новых событий, которые произошли столь стремительно и обычные вещи кажутся чрезвычайными. Мы привыкнем и это станет обыденностью и всё будет хорошо.

Голос Офелии был мягким убаюкивающим, но радости в нем Джим не услышал.

— Ты не сожалеешь? — робко спросил он.

— Я просто вымоталась, устала от эмоций, дай мне немного прийти в себя.

Джим покачал головой соглашаясь с ней.

— Мы так и не поговорили, о том что произошло на вечеринке. — хриплым от волнения голосом спросил Джим, Офелия заметила как он был напряжён, — что произошло между тобой и Марком? Вы поссорились?

Она вздохнула и открыла окно, чуть-чуть помедлив и подышав встречным потоком ветра писательница подняла стекло обратно.

— Нет мы не ссорились, просто поняли, что это было глупое наваждение. Зачем рушить свои жизни и отталкивать тех кто нас действительно любит ради чего-то несущественного эфимерного и неправильного.

— Ты правда так считаешь? — с надеждой спросил Джим.

— Конечно, просто я не сразу это поняла, — солгала Офелия. Но Джим этого не понял, он нерешительно улыбнулся ей в зеркале.

— С кем ты подрался?

Джим закашлялся и какое-то время сосредоточенно совершал поворот на шоссе.

— Так с кем? Надеюсь ты навалял ему, Джими, иначе мне будет просто стыдно.

— Возможно — уклончиво ответил Джим.

– Этот парень тебе все лицо расквасил конечно.

— Давай на будем об этом.

– Хорошо, — Офелия отстала от Джима и они ни о чем больше не говорили пока не приехали к нему домой.

Они выпили по чашке чая, Офелия, даже поела вареное яйцо и салат. Они сидели до ночи, смотрели друг на друга , как будто раньше никогда не виделись. После полуночи, Джим уснул, и Офелия вдруг почувствовала облегчение. Спать ей не хотелось, но она неимоверно устала. Прислонившись лбом к мускулистой спине Джима она стала играть в игру в своем телефоне.
На экране всплыло сообщение:
Марк: " Привет, нужно поговорить. Я стою возле дома. "
Офелия зажала рот рукой и даже посмотрела на Джима, чтобы убедиться, что он спит и не видит этого.
Офелия: " Откуда ты знаешь, что я у Джима?"
Марк: " Догадался".
Она быстро надела шелковый халат поверх голубой сорочки от Валентино и выбежала непомня себя от радости из дома.