Седьмой осколок

Глава 2. Чревоугодие

Поле. Полночь. Никаких фонарей няма, ведь не придумали таких вещей яшчэ, а фальшиво-красная луна почти ничога не освещает. А она будто решила, что все небо принадлежит ёй, поэтому этой ночью она главная звезда среди всех остальных. А оранжевые языки пламени костра дотягиваются амаль что до той самой луны. А клубы дыма, которые в мгновение ока разлетелись ад костра, словно кружились и танцевали с находящимися рядом людьми. А ночной оранжево-звездный купол даже не выдержал бы такое нашествие пепельных танцоров, но он крепкий, не пробить яго. А краев темно-синего полотна и за цэлае жыцце не найти. А сколько бегай, сколько странствуй, ты лишь обойдешь Землю вокруг и вернешься назад. А на сколько бы Земля не была бы большая и гигантская, этой ночью центр мистики и магии находится здесь, в этом поле. А небо сегодня, однако, чистое, поэтому происходящее снизу ни для кого не секрет: ни для звезд, ни для луны. А знают об этом деревья, животные. А они могут передать это, рассказать осталльным. А каждый может присоединиться к пляскам и пениям. А звезды сегодня интересуются событиями снизу. А яны будто сами уже готовы оторваться со своего купола, чтобы пуститься в пляс вместе с людьми и тобой. А те в припрыжку бегают вокруг костра да водят хоровод. Разодетые в бело-красных свободных одеяниях что девицы, что юноши, яны напевают:

Светлый осколок погиб очень быстро,

Лишь пуля на сцене пронзила его.

Темный погиб от чьего-то садизма,

Добавив кровавый след оттого.

На дорожке виднелась капля трагизма,

Оставив показ совсем без всего.

Что про третий осколок светлого дня?

Его пулей пронзили и теперь не спасёшь.

А четвёртый осколок, подругу ценя,

Сквозь спину словил какой-то там нож.

Пятый осколок из света греха...

От маски погиб, от катаны в ночи.

Смерть осколка шестого также страшна:

Руки дальней души его утопили.

Последний осколок — последняя сила,

Надежду конца она ухватила.

Нет ни единого музыкального инструмента. Мелодии напевают трава, якая шумит под ногами людей; пробегающая рядом речка, которая своим журчанием добавляет милогучности; потрескивания бревен и костра, которые рассыпаются в музыке песчинками ритма. Языки пламени движутся в такт со словами. С кожнай строчкой яны пускаются в пляс с новой силой. Интенсивнее да интенсивнее, энергичнее да энергичнее. Эти слова будто вселяют жизнь в костер, вселяют душу, вселяют характер. И глазом не моргнешь, как среди пламенного бутона уже стоит человек, сплетенный из язычков огненных. Огонь – гэта волосы, огонь – гэта тело, огонь – гэта лицо. А мова яго – почти неразборчивые трещания. Никто из юношей да девиц не разобрал, а может даже и не заметил его слов, но отчетливо услышала девица одна «запомни это, Бен. Это ваша судьба. Прекрати это».