Похищенная невеста для мажора

7

Глава 7
юля
Открываю глаза и не могу понять, что не так. Раннее утро. Слабые солнечные лучи проникают сквозь задернутые шторы. Тело еще вялое, сонное и расслабленное. Но ощущения совсем иные, чем обычно. Шевелюсь – и тут до меня доходит. Ко мне сзади прижимается тело.
Горячее мужское тело! даня в одежде, но всё равно он чертовски жаркий. Вскакиваю как ошпаренная, шаря глазами по кровати. Почему спинки кресла валяются на полу? Как так вышло? И почему плед тоже там валяется? Почему мой недомуж меня обнимал во сне? Мы что, спали под одним одеялом?
– О господи, – стонет он, перекатываясь на спину и закрывая лицо руками, трет его. – Что случилось? Ты чего тут прыгаешь?
– Это ты почему убрал преграду между нами и привалился ко мне?
– А кто дрожал во сне? – садится он и смотрит на меня с возмущением. – Скажи спасибо, что я спас тебя от переохлаждения. Проснулся от стука твоих зубов и решил тебя накрыть. Ты замерзала.
– Неправда! Я бы запомнила, как проснулась от холода. Ты это придумал.
– Ой, думай что хочешь, – снова ложится он в кровать и устраивается удобнее, побив немного подушку. – Я уже начинаю привыкать к тому, что ты вздорная и неблагодарная. Не надо устраивать истерику на пустом месте, будто я тебя изнасиловал.
– Ну и козел же ты! – зло говорю я и топаю в ванную. С этим индюком бесполезно спорить!
даня
В день свадьбы приезжают Ратмир с Халидом, так что я не совсем в окружении незнакомых мне людей. Отец зачем-то закатил целый пир, сняв самое пафосное в городе место для свадьбы.
– Ну и как ощущения? – ухмыляется Рат. – Помню, в день моей свадьбы все мысли были о том, чтобы это быстрее закончилось и я смог снять эту удавку с шеи, – кивает он на мой галстук, надетый по настоянию отца.
– Да уж, – кривлюсь я.
– Тебя еще ждет фотоссесия, – усмехается Халид. – Приготовься быть моделью.
– Если бы не отец, я бы просто ушел. До чего же скучное мероприятие.
Дальше всё идет еще скучнее, меня действительно выводят на фотоссесию, где мы с заразой чуть не убиваем друг друга взглядами. Женушка всё еще зла из-за того, что прошлой ночью я не уступил ей кровать. Хорошо хоть снова не проснулись в объятиях друг друга.
– Ты что, специально всё портишь? – шипит юля. – Чем больше мы возимся, тем дольше нам тут стоять!
– И что ты предлагаешь? – встаю я за ее спиной, как говорит нам фотограф.
– Молча делай, что он просит, не оспаривая каждую позу!
– У тебя что, ПМС? – вдруг говорит он, заставляя меня покраснеть.
– Отлично! Не двигайтесь! – прерывает нашу беседу фотограф.
К счастью, скоро мы заканчиваем, и невесту снова уводят к гостям, я же решаю, что с меня достаточно, и предлагаю Рату с Халидом потихоньку слинять, раз я больше не нужен. Но эти подкаблучники заявляют, что им нужно дождаться жен и поехать с ними.
Забив на них, я просто еду домой и, достав из тайника привезенный мною алкоголь, выпиваю пару стаканчиков и ложусь спать прямо в костюме, потому что день сегодня выдался еще тот.
Не каждый же день тебя женят против воли.  зараза мне еще за это ответит.
юля
– Как хорошо, что всё закончилось, – с облегчением говорю я, открывая дверь нашей с даней спальни.
Весь день простояв на ногах, я просто мечтала о том, чтобы снять с себя это тяжелое платье и улечься в кровать. Правда, в кровати кое-кто уже лежал. Причем прямо посередине! Да еще и в костюме, который так и не снял со свадьбы!
– Зачем ты лег в грязной одежде?! – возмущаюсь я, подходя к кровати и тыкая его в плечо. – Вставай и переоденься!
– Отстань, зараза! – невнятно мямлит он, и тут до меня доносится запах.
– Ты что, пил?! – не верю я в такую наглость. Неужели совсем не боится отца? Напиться в такой день, в городе, где это не приветствуется, это каким надо быть отбитым?!
– Что, хотела присоединиться? – переворачивается он на спину и оглядывает меня. – О, невеста пришла! Что, требуешь исполнения супружеского долга? – с пугающей ухмылкой кривится он, а потом неожиданно хватает меня за руку и валит на кровать! Я только и успеваю вскрикнуть, как он переворачивает меня, нависая сверху!
– Ты что творишь?! Сейчас же отпу…
Договорить мне не дают его губы, заткнувшие мне рот.
Никогда не думала, что поцелуи могут быть такими удушающими! Этот боров просто заткнул мой рот своим! А потом в дело пошел язык, испугав меня до чертиков. Он всё пытался прорвать оборону моих сомкнутых губ, но я как могла сжимала челюсти, не давая ему желаемого. Дергалась, хватая его за волосы, но он, казалось, вообще не замечал моих потуг!
– Какая же ты сволочь! – рычу я в конце концов, когда он отстраняется от нехватки воздуха. – Ты…
И снова поцелуй.
– Кажется, я нашел отличный способ заткнуть тебе рот.
– Да отпусти же ты меня, хватит! – требую я, в диком порыве злости кусая его за губу.
– Ты что, совсем бешеная? – рычит и отстраняется даня, чем я и пользуюсь, быстро отскакивая на безопасное расстояние и выставляя вперед руки. Дурацкая защита, понимаю, но надо остановить гада, чтобы не приближался.
– Не подходи! Не смей больше меня целовать! – требую, а саму всю трясет, губы болят, это был не поцелуй, а настоящее насилие.
– Да больно надо! – вскакивает он с кровати, вытирая рот от крови. Вид красных капель, размазанных по его лицу, доставляет мне кровожадное удовольствие. – То еще удовольствие целовать тебя.
– Так и не целуй, кто тебя просил? Ты просто ужасный!
– Ох, избавь меня от очередных нотаций, не хочешь целоваться, да и ладно, я сам о них не мечтаю, ты вообще деревянная, я могу найти кого получше, зараза.
– Меня это не волнует, слышишь? Ищи кого угодно и целуй их сколько влезет.
Почти плачу, я готова сказать что угодно и пообещать любые условия, лишь бы он больше ко мне не прикасался. Это было в самом деле ужасно и страшно, а еще очень неожиданно.
– Вот этим и займусь, и только попробуй мешать мне, – угрожает даня, сузив глаза до узких щелочек. Ненавижу, когда он так делает. От такого его взгляда становится жутко неуютно.
– Делать мне нечего, как мешать тебе. Главное – не позорь меня, я ведь, вообще-то, твоя жена, старайся скрывать свои связи, – морщусь, представляя вереницу девок, что пройдут через постель недомужа. Но мне какое дело? Пусть развлекается. Лишь бы меня не трогал.
– Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия, – злится он. – Я буду скрывать их ради своей семьи, а не ради тебя. Усвоила?
– Да, знаешь ли, у меня есть уши и мозг, чтобы перерабатывать информацию. Не тупая.
– То, что ты умная, я понял, – смеется он злорадно, – но парням нравится не это. Ум их не привлекает.
– Но ты меня всё же поцеловал, – не могу удержаться, чтобы не поддеть его, ведь в логике мужа явно есть изъян.
– Решил попробовать – вдруг понравится, и мы сможем устроить друг друга в постели, чтобы я не искал развлечений на стороне. Но нет, – снова морщится он, будто съел что-то кислое, – я всё же в тебе не ошибся, зараза. Нет в тебе ничего, что привлечет нормального парня.
С этими словами он уходит, оставляя меня стоять и думать над тем, что он сказал и сделал. Дрожь постепенно покидает тело, но нутро охватывает злоба и обида. Я ничем не заслужила приставаний и оскорблений за то, что защищалась, а даня нарушил наш уговор. Все-таки мне адски не повезло с мужем, и лучше нам с ним видеться по минимуму. Хорошо, что он того же мнения…
***
Спустя два месяца
В состоянии холодной войны и полного игнора мы держимся два месяца, пока отец дани не объявляет нам о решении привлечь к делам своей фирмы.
– Как мы будем совмещать это с учебой? – возмущается даня за завтраком, отбрасывая со злости вилку, которой ел свою любимую яичницу.
– Будто ты ходишь на учебу! – упрекает его отец, я же, в свою очередь, рада возможности опробовать на практике полученные в университете знания, но работать рядом с недомужем?!
– А в какие отделы мы попадем? – интересуюсь, не глядя на даню, от которого просто веет злобой и раздражением.
Свекор недоуменно на меня смотрит.
– Как это в отделы? В разные, что ли, ты имеешь в виду? Нет, вы будете работать под моим началом, как же еще?
– Это без меня! – вскакивает с места даня. – Я отказываюсь.
– А ну, сел! – рычит свекор, явно разозленный из-за такого неуважения.
Хотя лично меня взрыв этого придурка ничуть не удивил.
– Чтобы завтра после учебы вместе с юлей был в офисе. И запомни, не придешь – пожалеешь. Я быстро урежу тебе месячный лимит по карте. Думаешь, эти деньги с неба сыплются?
Боюсь, именно так он и думал. даня вообще был тем еще транжирой. Свекор выдал нам две карты от одного счета, но, прежде чем я вообще успевала что-то купить по своей, муженек уже успевал потратить столько, что у меня волосы дыбом вставали.
– Так и будешь меня попрекать деньгами? Я и сам могу заработать, раз уж на то пошло! – беснуется парень, просто выбешивая меня. Я вообще не понимала, откуда у свекра столько терпения на него.
– Заработаешь? Этими своими гонками? Этим ты хочешь заниматься?! Остаться инвалидом, чтобы потом…
– Да, этим! Я не хочу, как ты, всю жизнь провести в кресле!
– даня! – вступаюсь я, чувствуя, что он переходит черту. – Ради бога, иди уже!
– Вот и пойду! Мне ваш сговор уже вот где! – проводит он ребром ладони по своему горлу.
– Не обижайтесь, папа, обещаю, что завтра мы оба будем в офисе, – накрываю я его руку своей ладонью.
– Спасибо, дочка, – вздыхает мужчина. – Не знаю, что бы я без тебя делал.
Наверное, если бы не отец дани, мы бы с ним вообще не разговаривали. Но этот идиот только и делал, что встревал в неприятности, из которых его потом приходилось вытаскивать. Взять хотя бы прошлую неделю. Милохин подрался прямо посреди универа! Просто счастье, что его не исключили после такого. Конечно, свекру пришлось сделать щедрое пожертвование, чтобы декан закрыл глаза на подобную «шалость».
– Побегу, пока он не уехал без меня, – вытерев рот салфеткой, встаю я и выхожу из дома. дане приходилось отвозить меня утром, что его просто до чертиков выбешивало, но его отец, однажды заметив, что я пользуюсь такси, вместо того чтобы ездить с мужем, устроил ему такую взбучку, что он больше не рисковал ездить без меня.
– Ну и что это было? – сажусь я спереди в его огромный джип. Отжал все-таки этого зверя у отца за примерное поведение, которое не продлилось и пары недель.
– Не лезь, куда не надо! Это тебя не касается! – рявкает он так, что аж уши закладывает.
– Очень даже мое! Я волнуюсь за отца, тебе не стыдно так его доводить из раза в раз? Сколько можно вести себя как эгоистичный говнюк!
– А ты, случаем, не забыла, что ты ненастоящая невестка, а? Может, напомнить? – осклабился он.
– Спасибо, на память не жалуюсь! – фыркаю я.
– И зачем ты со мной опять разговариваешь? – поворачивается он, словно только осознав, что я заговорила с ним. Обычно наши поездки проходят в полной тишине, он просто довозит меня до универа, высаживает на парковке, и мы, каждый порознь, идем в аудиторию, где проходят лекции.
– Затем, что ты вместе со мной завтра должен быть на практике. Я не позволю тебе испортить мне будущее. Нам нужна эта практика, к тому же это отличная возможность набраться опыта!
– Я не собираюсь никуда…
– Если не пойдешь, я расскажу твоему отцу, что внуков, о которых он так мечтает, ему не видать, – припечатываю я его.
– Ах ты, маленькая…
– Или мне пустить слух по универу, что ты не спишь с собственной женой? Уверена, все девчонки, что так восхищаются тобой, будут совсем не рады узнать о твоей маленькой проблеме, – черт знает куда несет меня мой гнев.
– Ты…Ты…
– Что, язык проглотил? – усмехаюсь я. Было довольно-таки забавно дразнить этого идиота.
Но не успеваю вдоволь насладиться своим триумфом, как жаня, бешено раздувая ноздри, уводит машину в поворот, жмет на тормоз и резко наклоняется ко мне, чтобы схватить пальцами за шею спереди. Буквально душит. Лишает воздуха. Испуганно открываю рот и хриплю, требуя отпустить, но он держит крепко.
– Что, женушка, сильно смелая стала? Надо научить тебя послушанию и показать, куда я могу деть свой язык, – наклоняется он еще ниже, смотря на мои губы.
Сердце заходится от страха и сожаления. Зачем я нарывалась? Забыла, какой он ненормальный псих. Знала же, что он дикий, и всё равно бесила, осмелела…
– Я… пусти… – силюсь убрать его пальцы, но даня только смеется над моими тщетными попытками. Рывком притягивает к себе за шею, и его жаркое дыхание касается моей кожи. По телу бегло носятся мурашки, со мной происходит что-то странное.
– Только попробуй угрожать мне, рыжая, не доросла еще до такого, – рычит он мне в лицо, не отпуская, а потом… прижимается губами к моим!
Он прямо-таки расплющивает мой рот, грубо прорываясь между губ языком, а я только хватила порцию воздуха и растерялась, позволяя себя целовать, впустила его язык просто машинально. Жадный и напористый поцелуй, лишенный всякой нежности, заставляет оцепенеть и терпеть, пока даня наказывает меня.
Он просто как таран, не умеет быть нежным, мягким, а только жестко берет то, что хочет. И сейчас он почему-то хочет меня.
Его язык свободно гуляет у меня во рту, лаская неведомые мне чувствительные точки, поцелуй длится и длится, и от недостатка кислорода и спазмов страха я неспособна пошевелиться.
Не могу бороться. Он крепко фиксирует мою голову, и мне никак не вырваться. Поневоле стала двигать губами, даже не заметив, как ответила на навязанный поцелуй.
Охватывает непонятное томление, по телу бежит дрожь. Не верю, что это происходит наяву с нами, я целуюсь со своим ужасным мужем! Нет, не бывать этому!
Это же всё неправда, насмешка с его стороны, обычное издевательство, которыми он уже попросту извел меня! Сейчас он рассмеется надо мной, скажет что-то обидное, я просто обязана остановить его…
С силой оттолкнув Милохина, держу руки вытянутыми и упираюсь ему в грудь.
– Зачем ты это сделал?! Ты не имеешь права меня целовать! Мы не договаривались на это, даня! Наш брак фиктивный!
Муж смотрит на меня горящими глазами, его губы блестят, и с ужасом понимаю, что они даже припухли. А мои? Что же творится с ними от этих жестких поцелуев, на которые я странным образом отозвалась? Просто кошмар!
– Затем и сделал, чтобы ты понимала, что я могу взять силой то, что мне положено по закону. Если не перестанешь подчиняться и быть покорной, я зайду куда дальше, чем невинные поцелуи.
– Невинные? Да ты просто сожрал меня! – меня несет. Он серьезно?!
– Так целуются настоящие мужчины.
Господи, он что, сейчас так хвастается передо мной?
– Не смей на мне это демонстрировать, понятно?
– А ты не смей мне угрожать, понятно? – повторяет он мою интонацию, угрожая на полном серьезе. – Иначе буду целовать и даже больше.
– Я поняла, поняла, – киваю, лишь бы он перестал говорить про поцелуи. – Давай уже поедем.
– Что ты поняла, юля-я-ч? – тянет он мое имя, хватая пальцами за самый край подбородка. Его лицо так близко, и я не могу понять, почему испытываю трепет в самой глубине своего сердца, а еще щекочущее, тянущее ощущение внизу живота. Я что, заболела? Что за реакция?
– Поняла, что надо выбирать выражения, когда говорю.
– И не угрожать.
– И не угрожать, – повторяю как болванчик, желая лишь одного.
Чтобы он меня отпустил. Терпеть его близость невыносимо. Я сама себя пугаю дикими реакциями. Откуда это всё и как это прекратить?!
– То-то же, дорогая женушка, – отталкивает он меня с ужасно самодовольным видом.
Гад, гаденыш просто! Злюсь про себя, но ничего не могу поделать. Ведь испытать на себе карательные поцелуи я точно не хочу. Выходит, придется мне подчиниться воле дани…