«Вода обтачивает камень, делая его поверхность ровной и гладкой. Время обтачивает людей, помогая им забыть о прошлом.»
Сразу после сражения они отдали погибших морю. Ариэль, несмотря на ватные, негнущиеся ноги, лично помолилась за каждого. Корабль, будто чувствуя настроение нового капитана, лишь мерно покачивался на волнах между Старым и Новым Светом. Как он всё же прекрасен. И как жаль, что обстоятельства омрачились, не позволяя вдоволь насладиться этим краснобоким красавцем. В нём всё было идеально: от трюма до верхушки мачт, от кормы до носа. Фрегат и вправду летел по волнам, унося их всё дальше от поля битвы, от криков и кровавых воспоминаний.
На следующее утро Ариэль обнаружила на шее синяк — последствие её беспомощности. Он жёг, словно напоминание о том, как легко потерять контроль. Рохас чувствовала скорбь, которая сжимала её горло, но никак не руку матроса. Её невозможно было остановить или ослабить одними только мыслями, но действовать сейчас не было сил. Оставалось только верить, что это ещё не конец, что ещё есть время всё исправить.
Нескольких дней хватило, чтобы прийти в себя. Как капитан, Ариэль не имела права пребывать в таком состоянии долго. От неё зависела судьба корабля и около полусотни человек на борту. Рохас находила много отговорок, пользуясь давно отработанным запасным планом: «загрузи себя работой так, чтобы не думать ни о чём другом». Это помогало, но однажды она разобьётся, и никто не сможет её собрать.
Ариэль заклеймила тот день как свою самую большую ошибку. Цена за мечту оказалась слишком высока.
Пока воспоминания о недвижимом теле Бенджамина были свежи в её голове, каждый раз, когда Ариэль проходила по палубе, касаясь прекрасных резных бортов, ей казалось, что каждая доска пропитана кровью товарищей. Она поднимала взгляд к мачте, ища среди облаков и шёлковых парусов новый флаг: чёрный, как время скорби, с изображением настоящего символа пиратства в виде скрещенных костей и черепа. На белой голове, свисая набок, держалась красного цвета корона — её корона, которую она никогда не снимет. Одновременный гимн и реквием.
Остановка на Соддене спустя время должна была окончательно оставить всё позади. Ариэль никогда бы не подумала, что хватит цикла, чтобы так привязаться к человеку. Даже сейчас, после смерти, Бенджамин занимал все её мысли и не позволял думать о родителях слишком много. Рохас прекрасно понимала, что в этом промысле нельзя долго скучать по людям, но даже ей это удавалось с трудом. Помогали лишь догадки о том, что Бенджамин не хотел бы видеть Ариэль такой разбитой. У капитана корабля всегда должен быть чистый, холодный и расчётливый ум.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Красная дева
Fantasía«Судьба никогда не плавает на поверхности моря, она спрятана в его глубинах» Магия в мире давно исчезла, превратилась в сказки и легенды, ровно как и пираты. Не больше, чем истории, не меньше, чем страшилки для детей. Пиратов изгнали и унизили, но...
