Спасите мою душу

4. Уверенность и глупость

Махидевран султан нахмурилась. Наклонив голову женщина исподлобья посмотрела на девушку перед собой. Анна же едва заметно улыбнулась и опустив руки вдоль туловища спокойно ожидала ответа..

—Всем известно кому обещано место главной фаворитки шехзаде. –сквозь нежный голос сквозило насмехательством. —Разве Фатьма-хатун будет лучшей партией для шехзаде?

Гюльбахар выпрямилась и не меняя выражения лица гордо задрала подбородок. Будто эти слова оскорбили женщину. На деле же она услышала тот вопрос, которым задавалась последние несколько месяцев.

—Вам известно о проделках Фатьмы-хатун в прошлом. Получив власть эта женщина перестанет видеть дальше собственного носа и погубит не только вас, но и шехзаде.

Много ума не нужно чтобы понять откуда Аннушка имела столько информации. Стены сераля прекрасно помнят каждое пятно на невинных душах живущих в этих стенах, а мебель молчит о грехах прошлых поколений.

Одалиски с большим удовольствием, изо дня в день, копаются в чужом грязном белье вытаскивая наружу всю подноготную каждого жителя ташлыка. Срыть здесь что-то сопоставимо с чудом и каждый это знает. Гарем - не рай любви. Это большая помойная яма густо населенная аспидами.

Гюльбахар едва заметно усмехнулась и поднявшись с кровати неторопливо подошла к наложнице. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза и только на прекрасном лице весенней розы сияла ядовитая улыбка.

—Кто ты такая, хатун, что осмелилась говорить со мной подобным образом? –женщина говорила чётко, негромко и на удивление спокойно, словно для неё это интересная игра в кошки мышки и она явно выбрала роль посильнее. —Одно моё слово и тебя бросят на дно Босфора.

Анна довольно быстро стушевалась, но терять мнимую уверенность намерена не была. Улыбка пропала с её лица, брови немного опустились к переносице, а руки сомкнулись в области паха.

—Вам нужен сильный союзник в грядущей войне. Фатьма, будет достойным полководцем? –почти шипя говорила Анна сжав ладони в кулаки дабы унять мелкую дрожь. —Я прошу у вас всего одну ночь, султанша. Одна ночь в раю и ничего больше.

Махидевран шире улыбнулась, а в глазах блеснула не присущая ей нежность вперемешку с откровенным глумлением. Она помнит себя в прошлом. Когда ещё наложница Гюльбахар стояла на коленях перед будущей Валиде султан и умоляла провести её в объятия шехзаде Сулеймана.