Мир Малышенко. Исчезнувшая.

23. Сомнительная победа

– Бро, тебе повезло, что тренер позволил тебе играть, – Милена ударяет меня в грудь после пятничного матча.

– Вряд ли причину моего отсутствия можно назвать везением, – устало бормочу я.

Под оглушающий рев трибун я ухожу с поля. Сказать, что сегодняшняя игра выжила из меня все соки, будет преуменьшением века. Я пропускала тренировки больше месяца и много пила. Как результат, я вышла из формы и кое-как набросала триста ярдов.

Однако по итогам второй половины матча команде «Дирфилда» все-таки удалось заработать три тачдауна. Мы одержали победу, и в этом определенно была заслуга Маши, а не моя.

– Я серьезно, если бы на твоем месте был кто-то другой, тренер бы послал его, – усмехается Милена.

«Лучше бы тренер послал меня, а не выпустил на поле», – думаю я, но не говорю вслух.

Мне стыдно признаться, что я вела сегодняшний матч, как слабая дура. Все мои пасы были дерьмовыми. Я знаю, что могу быть лучше. Намного лучше.

Но похоже это никого не смущает. Девахи из нашей команды поздравляют меня с победой, обнимая и похлопывая меня по плечу. Мне хочется им ответить, чтобы они засунули себе в задницу свою тошнотворную жалость и лицемерие.

Вместо этого я по привычке бросаю взгляд на секцию, где обычно сидит Фиса. Ее место на трибуне занимает какой-то толстяк, и в груди мгновенно образуется болезненная пустота.

Моя принцесса не смогла прийти на матч.

Прошло две недели с тех пор, как Фиса прыгнула за мной в ледяное озеро. И две недели, как она сидит дома с бронхитом. Из-за меня.

Любой нормальный человек стал бы изводить самого себя, что он виноват в том, что его девушка заболела. Но я… Я счастлива, что после всего дерьма, который я натворила, Фиса все еще со мной.

Сколько бы я не пыталась от нее отгородиться, Фисе удалось пробить мои стены. Она смогла до меня достучаться и избавить от пожирающий ненависти. Она вернула меня к жизни и всем ее составляющим: школе, друзьям и футболу.

Я буду с тобой не только в хорошее время, но и в плохое.

Я все еще ненавижу весь мир за то, что он отобрал у меня маму. Я все еще ненавижу себя за то, что допустила ее уход. Но так же я твердо уверена: рядом с Фисой моя ненависть и боль отступают. Интересно, я могу считаться эгоистичной мудилой, продолжая нуждаться в этой девушке больше, чем в ком-либо в жизни?