The mafia and his Angel

44

Сабрина

Я чувствовала теплый солнечный свет, но я не хотела открывать глаза. Вместо этого я прижалась ближе к теплу рядом со мной. Мне было слишком удобно чтобы двигаться.

Так тепло, подумала я, крепче сжимая руки вокруг тепла. Я вздохнула с полным удовлетворением и уткнулась лицом в грудь рядом со мной.

Но когда я прижалась ближе, в моей голове появилась странная мысль.

Мои глаза открылись, и я быстро сморгнула сонливость, но обнаружила, что смотрю на широкую, твердую грудь.

Паника наполнила меня, и я быстро подняла голову, и мое сердце продолжило биться. Затем я испустила крошечный вздох.

Пэйтон.

Он выглядел таким спокойным во сне, полностью противоположный тому, что он представлял, когда не спал. Его лицо было мягким, а губы были слегка открыты. Я не могла не улыбнуться при этом виде.

Я попыталась пошевелиться, но почувствовала, как что-то сжалось вокруг моих бедер. Мои глаза опустились, и я увидела, как его рука обхватила меня. Я также увидела, что на меня перебросили ногу, переплетая нас вместе.

Чувствуя себя полностью придавленной, я медленно отодвинула ногу и попыталась вырваться из его объятий, но его хватка была неослабной. Итак, я вздохнула и снова посмотрела на его спящее лицо.

Я поднесла руку к его лицу, позволяя ей парить прямо над его щекой.

Мысль о том, что моя рука соприкаснется с его кожей, свободно и без страха касаться его, была соблазнительной. Это был заманчивый образ, всплывший в моей голове, и, продолжая смотреть на лицо Пэйтона, я обнаружила, что больше не могу ждать.

Я осторожно положила руку ему на щеку, ожидая каких-либо признаков того, что он может проснуться. Когда он не двинулся, я провела большим пальцем по его щеке, чувствуя легкую грубую щетину под кончиками пальцев.

Я провела по его лбу, по носу, а затем по его пухлым губам. Я почувствовала, как горят мои щеки, когда я провела пальцем по его нижней губе, а затем проследила изгиб его челюсти и щек.

Улыбка растянулась на моих губах, когда я продолжала водить пальцами, пока они не встретили несколько прядей волос, которые безвольно лежали на его лбу.