Болью

Часть 2

Гипнотизируя взглядом стаканчик кофе, я все-таки делаю глоток и жадно кусаю уже засохшую булочку с корицей, купленную в больничной столовой. Из головы не могут выйти кадры с прошедшей операции, в которой я была не просто помощником, а полноценным участником. Операция не могла не пройти успешно, но на душе почему-то остался неприятный осадок, словно после нее мне настучали молотком по голове и приказали драить полы операционной зубной щеткой стоя на гречке.

— В ампутации нет ничего сложного, Акане. Тем более тут и так уже все отрезано, — ведущий хирург хихикает, но тут же замолкает при виде осуждающих глаз анестезиолога, который его юмор не оценил. — В общем, ошибиться сложно. Дерзай, ты справишься.

Смотря на бледное лицо парня киваю, беря в руки скальпель...

Я сотый раз помешиваю свое латте и жмурюсь, задумываясь о своем первом пациенте. Все его тело было изувечено в шрамах, на фоне которых красные нити казались пустяком, но еще больше смущала другая вещь, повергнувшая в шок почему-то только меня.

— Он что, кастрирован? — С ужасом в шепоте произношу я. — Если это сделали его родители, мы обязаны...

— Он сирота, Акане. Его половая жизнь явно не наша проблема, — Произносит медсестра, разрезая оставшуюся одежду. — Иди готовься к операции, у нас мало времени.

Не допивая кофе, я выкидываю его в мусорку и покидаю столовую. Меня отпустили домой, но я прежде чем уйти решаю сходить к Сузуе Джузо, так зовут моего первого пациента. В сознание он пришел еще пару часов назад, но я не могла позволить себе зайти к нему. Мне отчего-то было стыдно. Не потому что я чуть не оставила операционную салфетку в его конечности, а что-то иное скребло меня внутри. Возможно все из-за того, что я самовольно сняла с его груди и руки эти дурацкие красные швы, которые были идеальной средой для сепсиса? Или во мне действительно проснулась банальная жалость?

При входе в палату меня встречает интересная картина: медсестра с испуганным лицом просит не вырывать капельницу, а парнишка терроризирует ее, тыча себя иголкой в ногу и заливисто смеется, словно показывает фокус и должно быть смешно всем. Я хочу открыть рот в изумлении, но резко обрываю себя и спешно подхожу к пострадавшему, прося шокированную медсестру покинуть палату.