Время ещё есть, я успею его ударить, пока он не использовал РТ.
Шаг. Второй. Боль. Резкая боль. Сердце. Будь это обычная тренировка, я бы остановилась. Но это не тренировка. Пару секунд, прошу. Медлить нельзя. Потеряю хоть одну секунду - я труп. Второй удар сердца принёс большую боль. Прошу, терпи.
Подождите, что? Почему у меня есть ощущение, что я уже пережила такие чувства? Ах, да... Битва с Рёменом. Но вот он, Рёмен, сражается бок о бок со мной, против моего врага. На секунду отвлёкшись на улыбку Двуликого, в меня прилетел удар. Резкая боль.
Сукуна
Эта битва просто нечто, давно я так не веселился. Когда Азусако отлетела от удара, я ступил на то место, чтобы ударов в её сторону не полетело. На поле боя остались двое. Пусть Азусако отдохнёт, ей это нужно. Я смотрел на Наоки, и искушённая улыбка тронула мои губы, открыв все зубы в изощрённом выражении. Я его выиграю, отрублю ему голову, и, держа в руках этот трофей, вручу ей кольцо. Идеально. От этих мыслей тепло разлилось по груди. Никто больше не помешает мне владеть ею.
Время шло. Этот наглец попытался сбежать, но пробив его защиту, его обезглавленное тело с хлюпаньем рухнуло на землю. Я гордо взял за волосы его голову.
- Азусако! Победа за нами! - я глянул на неё, лежащую на земле. - Хватит дурачиться, вставай!
Я стал подходить к ней, тихо посмеиваясь над тем, какая она дурочка.
- Азусако, я не буду нести тебя на руках, ты же знаешь.
Видя лужу крови, какое-то предчувствие свернуло мой живот, заставив слегка нахмуриться, но я быстро отогнал это чувство.
- Азу...
Воцарилась тишина. Я не слышал ничего, кроме своего дыхания, хотя и его не слышал, не заметив, как я затаил его. Чувство, что свернуло мой живот, казалось распотрошило меня, вырвав все внутренние органы, не оставив даже лёгких. Моя обувь была испачкана в её крови, а рука, в которой голова Наоки, медленно опустилась, как и мои плечи. Она не дышала. Какой же я глупец...
Из моей руки выпала голова. Я достал из кармана бархатную коробочку с двумя кольцами, один для неё, один для меня. Ком медленно подобрался к моему горлу, а глаза стали странно мокрыми. Внезапно в моей голове всплыли её заветные три слова "я тебя люблю", её нежная улыбка... Я вспомнил, как она шептала моё имя вперемешку со стонами. Солёная капля стекла по моей щеке прямо ко рту. Что это? Что это за чувство? Почему мне больно и пусто?
Я посмотрел на её пробитую голову. Я мог её спасти, но я слишком увлёкся сражением. Это моя ошибка. Я аккуратно встал на колени к её телу, не боясь испачкать одежду в крови.
- Азусако, мы победили... Ты слышишь..? Азусако...
Я нежно прикоснулся к её лицу. Она была ещё тёплой.
- Азусако... Ты станешь моей женой..? Азусако...
Мой голос дрожал всё сильнее, слёзы капали на её лицо. Я наклонился к ней ещё ближе. А ведь я так и не сказал ей, что люблю её. Я опоздал.
- Знаешь, Азусако... Я люблю тебя...
Я прикоснулся к её ещё тёплым губам, без страсти, без грубости, нежно и осторожно, словно я боялся разрушить то, что от неё осталось. Я целовал, но уже не её, а её тело, оболочку. По спине пробежали неприятная дрожь. Только сейчас, потеряв всё, я понял, как много имел. Я аккуратно снял с её шеи цепочку с подвеской. Сняв подвески и выкинув её, на цепочку я надел кольцо, которое должно было быть у неё на пальце. Теперь цепочка с кольцом красовалась на моей шее, на моей груди. Кольцо, которое должно быть на моём пальце, я надел на безымянный палец. Её мечты о нашем совместном будущем рассыпались прямо к меня на руках. Кем я после этого стал? Она всегда терпела меня и мои выходки, а после говорила, что любит меня, и улыбалась. А я ведь и вправду любил её.
Стоя на коленях, я поднял голову вверх и посмотрел на звёздное небо. Какие же звёзды красивые, и почему я только сейчас увидел их красоту?
- Ха-ха, - сорвалось с моих губ.
Я рассмеялся со слезами на глазах, понимая всю абсурдность ситуации. Ведь я себя сейчас веду также, как она в тот день. Она стояла на коленях и смотрела на звёзды, но я никогда не скажу то, что она тогда сказала.
Я поднялся с колен и больше смотрел на её тело, чтобы не было больнее.
Я пошёл, а куда, не знаю.
Ноги привели меня к автобусной остановке и я сел в первый попавшийся автобус. Доехав до нужной остановки, я еле вышел из автобуса, ноги меня не слушались. Я уже не понимал ничего. Внутри пустота, которую нечем заполнить. Я зашёл в дом, в, до боли пустой, тихий дом.
Зайдя в нашу спальню, я лёг на кровать и смотрел в потолок. Что будет дальше? Я не был готов к тому, что она умрёт так внезапно.
Но, единственное, что я знаю наверняка, дак это то, что после той ночи мог бы быть ребёнок, а я очень хотел сына. Я не успел это ей сказать. Теперь придётся жить вновь одному, но так больно мне не было никогда при мысли об одиночестве. Я знаю, что она хотела бы, чтобы я жил дальше, и не зацикливаться на ней, ведь она лишь ещё одна страница в моей большой книге жизни, но похоже самая главная, которую я никогда не вырву, и буду беречь, как зеницу ока.
