Детка

Часть 5

Он редко видит Порче таким разбитым.

Часто это происходит из-за личных, догоняющих из прошлого мыслей, которые парень старается не подпускать близко. Но сейчас сердце подсказывает, что мысли тут играют не самую важную роль. Порче сидит на кровати, стащив зеркальные дверцы их шкафа-купе в сторону, завернувшись в его свитер, и плачет. Надрывно всхлипывает, словно случилось что-то ужасное или непоправимое.

Ким бросает сумку на пол и выключает звук на телефоне. Не может понять, почему Че не позвонил, хоть и догадывается, насколько ему не понравится ответ. Подходит к парню ближе, устраиваясь рядом, и протягивает руку, не касаясь чужой кисти, просто замирая рядом.

– Детка?

Порче смотрит на него едва ли минуту, прежде чем повалить на кровать и уткнуться мокрым лицом в шею, обнимая руками за плечи, прижимаясь совсем близко. Ким обнимает в ответ, поглаживает дрожащие лопатки и нежно касается губами виска. Не знает пока, что случилось, но готов в любом случает помочь своему мальчику. Парень успокаивается не скоро. Все еще не планирует отпускать Кима из плотных объятий, но уже не пытается обезвожить себя слезами. Мужчина проводит рукой по голове Порче и касается губами виска.

– Расскажи мне, Ангел.

Че едва не заходится в новом витке истерики, но все же отстраняется, чтобы посмотреть в глаза, обнимая тонкими ладонями его шею.

– Я...я...

Порче явно смущен и немного напуган случившимся, но еще и боится признаться. Закрывает ладонями лицо и качает головой. Ким снова притягивает парня в объятья и укладывается на постели, прижимая Че к своему плечу, давая время успокоится полностью, собрать слова.

– Все хорошо, детка. Чтобы ни случилось, я рядом.

– Я набрал пять кило и совсем не знаю, как их теперь согнать.

Порче выпаливает скороговоркой, и Ким слышит только потому, что голова мальчишки практически у его уха. Мужчина распахивает глаза, прижимая парня больше инстинктивно, чем действительно понимая, что делает. Осознает, что его кузену, едва выписавшемуся из больницы, стоит резервировать себе палату. Потому что, кажется, не осталось ни одной сферы жизни его милого Ангела, в которую Макао не влез и не испортил все, что только мог.