— Юнги! Я сказал, вернись обратно! — идёт вслед за буквально вылетевшим сыном Сонхек, гневно смотрит в спину не менее злого Юна, что направлялся к входным дверям дома, желая свалить из этого «цирка». А старший Мин, наконец, догнав Юна, грубо хватает за руку, развернув к себе лицом.
— Ты, блять, издеваешься?! Как ты посмел пригласить его домой?! После всего дерьма, что я получил от него. Ты, блять, зовешь его в наш дом и говоришь мне, что б я, сука, хотел с ними сотрудничать?! Ты совсем с своим бизнесом свихнулся?! Я не собираюсь находиться с ним в одном помещении! Я видеть его не могу, не то, что находится с ним в одной комнате! Я не собираюсь этого делать! Найди себе другую пешку! — на повышенном тоне, что и старший выговаривает мятный, выхватив руку.
Его буквально потряхивало от злости и возмущения.
Из-за всей этой шумихи домработники попрятались кто куда, и те, что были ближе всего, даже умудрились наблюдать очередной скандал. И с тяжестью вздыхая, с сочувствием смотрели на молодого господина.
— Не, я, конечно, всегда знал, что тебе плевать на меня, но если ты не хочешь, чтобы в СМИ узнали, что твой сын прославился как психически больной или какой-нибудь инвалид, то пожалуйста, валяй! Ты хоть понимаешь, что ты вообще, блять, делаешь?! — не успокаивается младший Мин, готовый выдирать себе на голове волосы, с яростью смотря на отца. — Ты в курсе, что он тогда сделал со мной?! Забыл, какие слушки ходили? А? Тебе понравилось?! — продолжает на эмоциях мятный, но звонкий удар чужой сильной ладони по щеке усмирил чужую ярость, заставив замолчать.
Голова младшего аж слегка повернулась вбок, а от серебряного кольца осталась ссадина.
— Заткнись! Мне плевать, что он там тебе сделал! Это была твоя же вина! Ты в этом и виноват! Поэтому не надо повышать на меня голос и стрелять молниями! Как ты вообще посмел со мной так разговаривать, выродок?! Забыл, кто все детство тебя содержал?! Теперь твоя очередь наступила выплачивать весь этот должок и беспрекословно делать то, что я говорю! — прирыкнув, говорит Хек, смотря уже с холодом и безразличием на Юнги, стряхивая ладонь, вновь одевая перчатку.
Юн усмиряет все рвущиеся слова и мысли наружу… Хотя столько всего хотелось сказать.
Толкнув щеку языком, младший дотрагивается рукой до щеки, утирая с ссадины кровь, все еще не поднимая головы после пощёчины, тихо посмеявшись.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Мятный Кот
Fiksi PenggemarКрик застыл комом в горле. Чужие руки тут же обожгли тело, несмотря на преграду. Места рядом с чужой конечностью начали больно пульсировать. С бледных, искусанных в кровь губ, срывается тот самый болезненный стон. Сопротивляться, кричать, бежать был...
