Будь моей парой

Глава 6

Мосластая охранница отперла дверь и подпихнула Дженни сзади.
– Давай, красотка, вот твой императорский люкс на сегодня, – она хохотнула над своей немудреной шуткой.
Заглянув внутрь, девушка отшатнулась. Крохотное помещение с затхлым, воняющим нужником воздухом. Из мебели – только рассохшийся табурет. Закрытое решеткой окно под потолком, размером с ладонь почти не давало света, а влага на стенах неприятно напоминала слизь.
– Я не хочу!
– Куда ты денешься? Нечего было бузить, – женщина силой втолкнула Дженни внутрь и захлопнул дверь. Девушка немедленно замолотила по обитому железом дереву кулаками и ногами.
– Откройте! Вы не имеете права! Я ничего не сделала.
– Начальству виднее, – отозвался глумливый голос с той стороны, и послышались удаляющиеся шаги. Девушка обмякла, навалившись на дверь. Отчаяние, которому она последние сутки яростно сопротивлялась, снова заговорило, вливая в душу яд самых черных и безнадежных мыслей, лишая сил к сопротивлению. А где-то внутри на одной тоскливой жалобной ноте звучал волчий вой. Впервые в жизни Дженни услышала свою волчицу так отчетливо. Зверь рычал и скулил, требуя свободы. Волчице не нравилось тесное, слишком маленькое помещение, похожее на склеп. Не нравилась запертая дверь, ощущение несвободы. Вырваться, разметать, разор-р-рвать!
– Заткнись! – осадила ее Дженни. – Не смей!
Та затихла, притаилась тенью где-то в глубинах души. Неприрученная, чужая, непокорная до конца даже своей человеческой половине. Дженни прижалась горящим лбом к железному листу. Страх волчицы успокоил, помог собраться с силами, вынырнуть из омута беспросветного отчаяния. Да, у нее больше нет семьи, денег, свободы. А что есть?
Достоинство. Гордость. Самоуважение. И много-много фамильного упрямства.
Не так уж и мало, если подумать.
– Все будет хорошо, – хрипло прошептала девушка, цепляясь за эти слова, как за последнюю соломинку. – Ты сильная, Дженни, ты справишься. Ты что-нибудь придумаешь.
Придумает. Обязательно придумает. Завтра.
Она опустилась на табурет и уставилась перед собой глазами, полными непролитых слез. Хотелось разрыдаться, по-детски выплакать отчаяние, страх перед будущим, горькую обиду на несправедливость мира. Но незримая плотина в душе не давала пролиться слезам.
Так Дженни и сидела молча, съежившись. Пока не уснула.

***

Проснулась она от лязга засова. Вскинула голову и застонала от боли. Все мышцы затекли и теперь отчаянно болели, а в голове ощущалась неприятная тяжесть, будто с похмелья. Дверь распахнулась, на пороге стояла охранница. Не вчерашняя – новая. Пухлая, розовощекая и низкорослая. В руках женщины был поднос с железной миской и кружкой.
– Обед, – жизнерадостно объявила она.
В миске оказалась серая каша – несоленая и отчего-то воняющая рыбой, а в кружке жидкий чай.
– Долго меня будут здесь держать? – мрачно спросила девушка, ковыряя ложкой неаппетитное месиво. Охранница развела руками.
– Это уж как начальство решит. Обычно-то за драки на пару дней сажают, не больше, если не покалечила никого.
– Я не дралась!
Та только плечами пожала.
– Значит, на охранника напала. Просто так в карцер никого не запирают.
Слова охранницы сработали как волшебный переключатель. Помогли отвлечься от бестолковой жалости к себе, подсказали как нужно действовать. Следующие несколько часов Дженни отчаянно вспоминала все, что знала о пеницитарной системе Империи. Вспомнить удалось до обидного мало. Главное правило, которое зазубрил любой подданный его демонического величества: в случае проблем с законом следует вызывать адвоката. Если денег на личного адвоката нет, государство даст муниципального.
Но кое-какие обрывки знаний у Дженни все же были, не зря она одно время любила читать детективы.
– Я хочу связаться с родными, – сказала девушка, когда сменщица толстухи принесла очередную порцию серой каши. – По закону мне обязаны предоставить возможность отправить сообщение!
Пусть клан отвернулся от нее, пусть от Чарли и Вэл нет никаких вестей, но есть мама. Мама поможет и поддержит всегда. Дженни не хотела к ней обращаться. До последнего надеялась, что получится все скрыть и справиться самой. Но молчать и дальше, рискуя свободой, глупо.
Охранница, чем-то неуловимо напоминающая бульдога, злорадно фыркнула.
– Это к адвокату, красотка, – она смерила девушку неприязненным взглядом. – Мы люди маленькие.
– Хорошо, я требую адвоката!
Раз нет права на смену защитника, придется заставить этого выполнять свои обязанности как следует. Встречу организовали на удивление быстро. Крысоподобный сильф встретил Дженни, потирая руку.
– Рад, что вы одумались, Дженнифер! Я уже подготовил все необходимые бумаги, осталось только подписать...
– По какому праву и на каком основании меня держат в карцере? – с порога насела на него девушка, даже не взглянув на бумаги.
– Дженнифер, послушайте...
– Нет, это ВЫ послушайте! – она с размаху ударила кулаком по столу. Голос скакнул вверх, в нем прорезались истеричные нотки, и это заставило Дженни сбавить тон. Нельзя давать волю эмоциям, если она хочет выбраться отсюда. С истеричкой никто не будет разговаривать. – Почему мне не дали возможность отправить сообщение близким? Я знаю свои права! Я подданная империи, мои родственники платят налоги...
– Родственники, которые отреклись от вас? –насмешливо спросил сильф, выразительно покосившись на клеймо. – Дженнифер, вы еще очень молоды и неопытны, поэтому ждете, что все будет так же, как в синематографе. Не будет. В жизни все сложнее. Если подследственный готов сотрудничать, у него одни условия. У упрямцев – совсем другие, вы уже имели возможность оценить разницу. Вот, – он подтолкнул в ее сторону протоколы. – Подпишите бумаги и я провожу вас в комнату с терминалом.
Девушка сжала кулаки, задыхаясь от нестерпимо-острого возмущения.
– Вы... вы... Это шантаж!
– Я ваш адвокат, Дженнифер. Я пытаюсь помочь.
– Значит, – дрожащим от ярости голосом спросила она, – если я не подпишу, вы просто не дадите мне связаться с родными?
– Помилуйте, откуда такие мысли? Конечно дам, но позже. Сейчас терминал неисправен. Да и с кем вы станете связываться, Дженнифер? – его голос зазвучал сочувственно. – Клан изгнал вас еще до ареста. Неужели вы ждете, что теперь они захотят вступиться?
– Вы же мой адвокат! Вы должны действовать в моих интересах!
– А я и действую. Подпишите бумаги, Дженнифер, – сильф заговорил ласково, словно убеждал маленького ребенка съесть еще ложечку за папу. – И я добьюсь для вас перевода в другую камеру, с кроватью. Возможно, даже сумею устроить так, чтобы вас выпустили под залог.
Под его доброжелательным взглядом девушка медленно потянулась к бумагам. Законник ободряюще кивнул и протянул перо.
– На каждом листе, внизу, – подсказал он.
Дженни зло ухмыльнулась, а потом, глядя адвокатской сволочи прямо в глаза, с наслаждением порвала бумаги на мелкие клочки и швырнула за спину.
– Я. Ничего. Не буду. Подписывать! – выговорила она, четко артикулируя каждое слово. – А о вашем давлении обязательно узнают газетчики.
Глаза на крысином личике сверкнули злобой, но это выражение тотчас сменилось на притворное сочувствие.
– Что ж, очень жаль. Прямо очень-очень жаль. Больно видеть, как такая прелестная девушка своими руками роет себе могилу. Боюсь, вы просто не представляете насколько ужасными могут быть условия содержания.
Появившаяся на зов охранница подтолкнула Дженни к выходу. Стоило огромных усилий не вырваться, не заехать с левой в глаз продажной сволочи-адвокатишку. Только мысль о том, что потом, когда эта ситуация станет достоянием гласности, драка помешает привлечь мерзавцев к ответу, удержала девушку от глупостей.