— Слушай, Хо, – начал Джисон, но немного помедлил, – я же могу так называть тебя, Хо? – парень напротив кивнул в знак согласия, и тот продолжил, – я тебе почти всю душу излил, пока мы шли, расскажи теперь о себе! Мне интересно!!
Его тёмные глазки засияли, и на лице заиграла улыбка, лёгкая и невинная, так, что щёчки его стали больше. Выглядел он счастливой белкой.
Минхо немного помолчал, как бы задумавшись, размышляя, что лучше и уместнее сказать. По дороге домой, Хо, слушая своего нового знакомого, думал о многом, в душе бушевала буря боли и сочувствия. Он жил в семье, где были и папа, и мама, и любимый младший брат. В доме семьи Ли всегда царило понимание и любовь, каждый друг друга уважал, ценил и готов был помочь в любую минуту.
— Ну, – помедлил Хо и пожал плечами, ему будто было стыдно перед Ханом, перед его ситуацией, – папа у меня сценарист-постановщик, а мама актриса в его театре, они там и познакомились, он поставил её в главную роль, она так сияла, что покорила его!! А потом родились мы, сначала я, а через девять лет мой младший брат Юсо, мы с ним своего рода музыканты. – Он улыбнулся и почесал затылок, убирая джойстики на место.
— А ты, это.. – Джисон не договорил, запнулся и виновато посмотрел на Минхо.
— Никогда. Нас не разделяли на то, кого любят больше или меньше, плохой сын или хороший. Мы и дрались с Юсо, и подкалывали, козни строили, но постоянно мирились, возможно такова учесть братьев, – Минхо хмыкнул и посмотрел на гитару Хана. – Юсо, кстати, электрогитару любит намного больше, чем я. Могу познакомить вас, если захочешь.
— Было бы здорово! Спасибо тебе! – Хан протянул руку для рукопожатия, в знак благодарности, за что Хо пожал ладонь очень крепко и, похлопав по плечу встал наводить порядок.
— Минхо, а я точно могу у тебя остаться? – спросил Джи, выходя из ванной комнаты. Он был похож на хомяка ещё больше, волосы стояли столбиком и придавали ему ещё пару сантиметров в росте. Парень выглядел мило, на нём была белая пижама с игрушечными мишками, и был он похож не на взрослого парня, а на десятилетнего мальчишку.
Минхо, честно говоря, засмотрелся. Смотрел на своего соседа круглыми заинтересованными глазами, рассматривал его одежду, руки, кудрявые торчащие волосы, щёчки.
— Хо? Всё в порядке? У меня что-то на голове не так?! – начал паниковать Хан, когда позвал парня в третий раз.
— А? Да, конечно, оставайся. – Очухался. — Я живу один с недавнего времени, а к родителям на выходных заезжаю, они живут за городом.
— Понятненько, спасибо, что поделился со мной и крышей над головой, и частью своей жизни. – Хан плюхнулся на диван – своё временное спальное место, подобрав босые под себя и взяв лёгкий пледик, который ему выделив хозяин квартиры со всем постельным бельём.
Как только защёлка двери щёлкнула, и Ли, уверенный на сто процентов, что Хан его не услышит, прильнул к стене. Он осел на пол, прерывисто и спешно кашляя, грудь часто вздымалась, казалось, что парень вот-вот выплюнет лёгкие, вместе с той кровью, что оставалась на влажной салфетке. Голова безумно кружилась, а перед глазами плыло, ещё чуть-чуть и глаза обессилено закроются, уставшие и измученные.
Это был очередной приступ. Как говорится, редко, но метко. Были они не частыми, два раза в месяц — максимум. Но очень сильными. Что с каждым разом Хо был уверен, что откинет коньки или будет ещё долго лежать почти при смерти.
Иногда, конечно, получалось сдерживать кашель, как и сейчас. Хан Джисон не должен узнать о его болезни, не сейчас, ни в коем случае. Ему не нужно сочувствие или сострадание. Он не хочет быть слабым, ни перед соседом, ни перед младшим братом, ни перед родителями. И даже фанатами, которых было не малое количество.
