Внутри Хэ Сюань расхохотался. О, Небеса, как? Как можно так ошибиться(лохонуться)?! Небеса от души посмеялись над Вэй Усянем, но это ненадолго. Причина внутреннего смеха Черновода была проста - небесные чиновники знатно получат, после того, как Вэй Усянь станет Непревзойденным. В этом уже не было сомнений, ведь дева Вэнь, а точнее ее прах, уже несколько лет как развеяли по ветру. И, понятное дело, Вэй Усянь отомстит за нее Цзиням. Но и это еще не все, небесам было все равно на ее невиновность и чистую душу, а, соответственно, небесным чиновникам тоже осталось недолго.
И, Хозяин черных вод уверен, Ши Уду тоже причастен к судьбам Вэней и Вэй Усяня, соответственно, отомстить ему Усянь будет рваться только так. А пока, ничего не подозревающий обо всем этом Старейшина Илин, в ужасе наблюдает за разлетевшейся на мелкие осколки душой Вэнь Цин, шепча мольбы о прощении и невозможности происходящего. - Это то, что осталось от девы Вэнь. Есть конечно шанс, что она переродится, но у тебя пока что недостаточно сил, чтобы сделать это. Остался только Вэнь Юань. Идем? - Стоя за Вэй Усянем говорил Хэ Сюань. В глазах играли усмехающиеся огоньки, похожие на те, что висели над головами подчиненных Ци Жуна. - Да... Все равно, кроме него, никого не... - Даже договаривать не имело смысла. Хэ Сюань и так все понял. - Можешь не договаривать, я понял. - Черновод хлопнул в ладоши, и они оба оказались...
***
Вэй Усянь осмотрелся. Эту скучнейшую атмосферу чистоты и спокойствия он узнает из тысячи, если не из миллиона. Это, без сомнений, были Облачные Глубины, резиденция ордена Гусу Лань. - А теперь обернись. - Повинуясь словам Непревзойденного, Вэй Усянь обернулся и увидел перед собой А-Юаня. Причем выглядел он как и подобает любому юному адепту клана Лань: Бело-синее ханьфу, лобная лента, идеально собранные волосы, идеально ровная спина и безразличное лицо. О, Небеса, как А-Юань попал в этот ад? Как он оказался в ловушке правил, за нарушение которых ждало лишь наказание, причем оно никогда не было легким. - Сычжуй. - позвал мужчина за всеми тремя. Голос был строгим, глубоким, спокойным. - Ханьгуан-цзюнь. - поклонился юноша. - Ханьгуан-цзюнь? Лань Чжань?? - удивился Усянь. Разве такое было возможно? Неужели именно Лань Чжань привел А-Юаня в Гусу? Впрочем, было бы неплохо поблагодарить Лань Ванцзи, ведь он спас А-Юаня, даже если тот оказался в таком жутко скучном месте, как Облачные глубины. - "Всегда там, где творится хаос"... Много же он неприятностей Фонарю доставил, за это отдельное спасибо ему. - Произнес Хэ Сюань. Он ухмыльнулся, ведь намечалось что-то интересное. - Ты хочешь знать еще что-нибудь? - О, да, Вэй Усянь определенно спросит еще что-нибудь, и его будет накрывать отчаяньем вслед за каждым новым открытием в мире заклинателей. - Да... Вспомнив некоторые вещи, я хочу знать, почему Лань Чжань выглядит таким измученным, что происходит сейчас с Цзян Ченом, как Цзинь Лин... Мне так много хочется узнать о том, что случилось после моей смерти... - И ты все еще не желаешь мести? - Поинтересовался Черновод. Нет, правда, как можно так спокойно относиться к собственной смерти и людям к ней причастным, особенно, когда среди них был твой брат (даже если он не кровный)! - А за что я должен мстить? Я рад, что с А-Юанем все хорошо, и он в безопасности. Цин-цзе и Вэнь Нин добровольно ушли в Башню Кои, в том, что произошло с ними, виноват лишь я. Да и шицзе... - Вэй Усянь, если бы мог, скорее всего, заплакал бы, но был духом, а потому просто вздохнул, - ...тоже погибла по моей вине. Мне не за что мстить. - Хозяин черных вод продолжает восхищаться воспитанию и жизненной позиции Усяня. Как можно во всем винить себя? В его ситуации было бы логично называть виновными всех, только не себя самого. Интересный он все-таки... - А ты хочешь узнать, что на самом деле сейчас происходит с твоей шицзе, которой ты так дорожил и за "смерть" который ты себя так коришь? - Откладывать свой план на потом не имело смысла, раз уж Старейшина Илин сам завел эту тему. - О чем ты? - В ужасе спросил Вэй Ин. - Да вот о чем... - Хэ Сюань хлопнул в ладоши и... - Сянь-гэгэ? - когда Ханьгуан-цзюнь ушел, сказав что-то, Лань Сычжуй обернулся, вспоминая, кем был человек, которого он так называл.
