Кланы Четырех Ветров

ТОМ 2. Глава 46. Песнь плача об обреченном счастье

Двенадцать лет назад...

Бешеное метание голосов в голове смешалось в однородную массу. Поначалу перед глазами оказалась одна лишь пустота. Никто не мог знать, что с человеком произойдет после смерти. Неужели после суждена только непроглядная глубинная тьма, что целиком и навеки поглотит остатки твоей жалкой душонки? А у него была душа?.. Она есть у каждого или это некая привилегия для благочестивых? Он не мог дать ответ, казалось, что ушел он именно тогда, когда лишился последнего осколка души. Сложно сказать, где скулящая пустота разрасталась сильнее: в глубине его сердца или нескончаемая пустошь окружает тело со всех сторон в вечном сне?

— Вэй-юэ...

— Вэй-ю-э...

Из-под кожи земли исходил отвратительный шепот. Тягучая тональность медленно резала слух, глубже пробиралась под кости, оплетала каждый из внутренних органов. Снова этот музыкально демонический голос. Он будет его преследовать даже после смерти?! «Проваливай! Из! Моей! Головы!» — закричал умирающий, но приказ предстал столь немощным, что так и не смог сорваться с губ, оставаясь немой мольбой на сердце. Мертвецы способны сойти с ума? Ведь голос нереален! Он в его голове... Только в его голове. Если не подкармливать внутренних демонов, голос исчезнет? Но жизнь такова: сколько проблему не игнорируй, сколько не делай вид, что все под строжайшим контролем, столько же раз проблема напомнит о себе и каждое из напоминаний лишь сильнее ударит, а, в конечном счете, сокрушит на хрупкие осколки.

— Открой...

— Открой глаза...

Каждое слово поочередно звучало то над одним ухом, то над другим. Разве его глаза не открыты? Разве перед ним не сплошная тьма? Откуда на его шее появилось отчетливое ощущение сдавленности, будто шепот концентрировался вокруг и душил. Он отчетливо ощутил прикосновение, но трогали его явно не руки. Неопределенная материя, будто туман, касалась кожи, но Вэйюэ сполна осознал, что этот ласковый сгусток мог свернуть его шею в один миг. Если до этого слова тихо шуршали на задворках сознания, следом раздался громкий разрывающий слух зловещий хохот. Смех намертво сковал стынью нутро. Глухой звон стремительно нарастал волнами, превращаясь в звонкий гул в голове. И в тот миг, когда казалось, он вновь прошел через муки и терние загробного мира, его глаза распахнулись, и он узрел вокруг кровожадное мироздание.